Читаем Вперед, во все стороны - Ура!!! (СИ) полностью

Знойной весной 1999 года, комендантская рота Североморского гарнизона привычно стерегла въезд и выезд из этого славного города, а вместе с ними - мирный сон его жителей. Все шло своим чередом в своем привычном русле. Изымались поддельные и комбинированные паспорта, снимались с автобуса, сообщающего столицу Северного флота с Мурманском, внушающие подозрение пассажиры, которые потом передавались кому надо, да и много чего делалось полезного доблестными моряками комендантской роты. Полезного для общества и для себя любимых в том числе. А как себя обидеть? Да никак, поэтому некоторые суммы на руках у моряков имелись, которыми они распоряжались сугубо по своему усмотрению.

Сигареты, продукты питания - все имелось в достаточном количестве. Пить хотите? Что Вас интересует? Что нужно - организуем! Нет проблем - и поесть можно тоже сообразить, если нужда возникнет. Что еще военному нужно? Пожрать от пуза, покурить всласть, а потом - похрючить вволю - вот примерная картина полного военного счастья.

Военный по природе своей мучим жаждой и любит различные напитки. Спиртное - само собой, в меню оно к сожалению, гость не редкий, но не о нем сейчас речь, хотя в системе ценностей армейской действительности, оно занимает одно из приоритетных мест. Чай военнослужащий может хлестать ведрами, в широких диапазонах варьируя крепость и сдабривая его изрядным количеством сахара, не чуждо ему кофе, а так же прочие, ничего, в общем - то не значащие жидкости.

В одну из суббот марта 1999 года ничто не предвещало каких - то резких движений. Снег еще только робко подумывал над тем, чтобы начать уступать свое место чему - то сперва грязному и серому, а после - более зеленому, а потому еще лежал на промерзшей земле плотным, за зиму хорошо утоптанным слоем. Население сидело по домам, отдыхало после честной трудовой недели. Кто - то выполз на первые проталины, приготовить шашлыки на снегу, кто - то фланировал по набережной, наслаждаясь первыми проблесками весеннего солнышка.

Водитель белого Форда - Таунус тоже решил, что хватит ему сидеть дома, пора бы и сменить обстановку и прокатиться в другую столицу - столицу Заполярья, город - герой Мурманск. Там - рынки, там - магазины, там - другая обстановка и большой город... там просто не Североморский, надоевший уже до чертиков гарнизон. Вышел из дому, подставил лицо Солнцу, крякнул от удовольствия, сел и поехал! Просто так! Вот взял и поехал! Через КПП, с его доблестными служаками. И не по первой линии, как начальник гарнизона, а среди обычных смертных - удивительной скромности был человек! А дела... дела найдутся всегда, если очень захотеть.

Итак, Форд не спеша подъехал к шлагбауму, паспорт с местной пропиской лежал в готовности к предъявлению, а поездка обещала много приятного впереди. В открытом окне материализовалось изображение моряка, стоявшего на изготовке и жаждущего проверить паспорт у каждого проезжающего мимо, тем более, что моряк был из крайнего призыва, заступил в один из своих первых нарядов, а потому - проявлявшего временами особое рвение.

Моряк, браво козырнув, представился и попросил документы, водитель Форда, не подавая никаких внешних признаков большого начальника, протянул удостоверение с вкладышем о прописке. К документам никаких вопросов не возникло, но ощущения конца разговора не было. Паузу нужно было чем-то заполнить и выход был найден поистине гениальный. "Слышь, мужик, ты в Мурманск рулишь, замути кофе на обратном пути! Только три в одном, просто Нескафе не нужно, а то я не люблю это говно..." К просьбе прилагалась купюра некоторого номинала, что вполне закономерно, ибо никто собственно товарно - денежных отношений не отменял.

Белый Форд проехал некоторое расстояние, немного вильнув сначала в одну сторону, потом - в другую, затем припарковался у обочины, водитель еще некоторое время приходил в себя, потом все - таки решился выйти из машины и робким, нетвердым шагом приблизиться к помещению КПП. Матрос, проверявший документы сперва не понял, отчего весь наряд по КПП, включая дежурного и отдыхающих после ночи - пулей выскочил на улицу, построился, а ответственный от комендатуры, вытянулся в струнку и бодро доложился, о том, что за время несения службы происшествий не случилось.

Водитель Форда, зашел в помещение, проверил порядок, остался им вполне доволен, пригласил вовнутрь бдительного моряка и заботливо спросил у дежурного и ответственного, всего ли им хватает и всем ли обеспечен наряд для нормального несения службы... Да, конечно, так точно, всем личный состав обеспечен, проблем нет, всегда готовы, даже совершенно внезапный ядерный удар не помеха бдительному несению службы...

Особо растрогал всех, находящихся на КПП вопрос прибывшего об обеспеченности личного состава кофе. В каком количестве, каких сортов... "Тащщ... Вам какого кофе, вы кофе хотите? Нескафе Мокамба, Кап Коломбо, Альта Рика или просто Классик, или может Черная карта??? Или может чаю, крепкого, горячего?"

-Нет - нет... спасибо огромное... вы мне ответьте на один вопрос...

- Какой, тащщ...?

- Я кто?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное