Читаем Вперед, во все стороны - Ура!!! (СИ) полностью

Это был так, небольшой экскурс в недалекое прошлое, в начало двухтысячных, когда все изводили бумагу в промышленных масштабах и просто задыхались от нахлынувшего вала как правило никому не нужной бумажной писанины. А пока - проверяющие всем скопом дружно озаботились новым веянием - соблюдением режима секретности в части. Поэтому накинулись на начавшие появляться в широком пользовании среди военнослужащих мобилы. Прочие служебные вопросы отошли на второй план. У дежурного по части был срочно заведен журнал сдачи мобильных телефонов, как будто у него других занятий нет. Теперь дежурный, словно цербер из конуры, еще и гавкал на входящих в штаб и требовал сдачи в свой сейф драгоценных аппаратов.

Нельзя сказать о том, что офицеры и мичманы полка приняли эту идею с большим энтузиазмом и горели желанием сдать хоть ненадолго любимую игрушку пусть даже в сейф и пусть даже под охрану человека с пистолетом. Поэтому все шли на совещания с телефонами в карманах, предварительно отключив звук. Постановка на вибровызов тоже не сильно практиковалась, видимо народ опасался внезапного наступления оргазма прямо на совещании, если кто-то вдруг позвонит. Тем более, что звуки звонков в те времена особым разнообразием не отличались, так что слушать было особенно нечего. Шпионов среди военнослужащих части, в основной своей массе прошедших боевые действия, явно не замечалось, равно как и связей их порочащих; периодические же беспорядочные связи с "зеленым змием" в расчет как правило, не брались и порочащими в глазах сослуживцев не считались. Особым уважением пользовалось умение прийти "после вчерашнего" на службу чисто выбритым и отглаженным, с запахом хорошего парфюма, пусть и с красными, рачьими глазами навыкате.


*****



Итак, доктор - начмед и командир - "книжник"... вот и встретились два одиночества... как пелось в когда-то известной песне. Обложившись брошюрами и книжками, оба стали "приводить в соответствие". Командир - в части в целом, учитывая стратегический размах грядущих перемен, доктор - в своей маленькой санчасти, проведя предварительную артподготовку в виде коллективного "выноса мозгов" всем наличным медикам. За короткое время своего пребывания в части, док успел насолить многим, особенно его любили в подразделениях полка, где он нашел для себя подлинное золотое дно в виде личного состава. Кто работал когда-нибудь с личным составом - тот поймет автора, это частые ссадины, синяки и прочие прелести, о чем док особо не мешкая и ни с кем не советуясь без промедлений докладывал командиру. Командир, не слушая никаких объяснений, так же незамедлительно "вставлял пистон" комбатам и заместителям по воспитательной работе.

"Серебристоспинные статусные самцы", они же - батяни - комбаты и должностные лица рангом пониже, от подобного поворота дел явно не пребывали в восторге, равно как и не пребывали в восторге от поведения молодого выскочки и использовали любую возможность, чтобы сделать Пилюлькину какую-нибудь пакость. Появление в широком пользовании мобильных телефонов открыло новые горизонты в этом тяжелом, но увлекательном деле. Включить функцию "инкогнито" и наслать доктору всякой дребедени латинскими буквами вроде "сбора взносов в Фонд борьбы с проституцией в Зимбабве" - отныне стало считаться чем-то самим собой разумеющемся. Уровнем выше было прийти, будучи дежурным по части в столовую для проверки например, завтрака и, обнаружив в варочном цеху тараканов - запретить выдачу пищи, о чем сказать на утреннем докладе, под одобрительные взгляды отцов - командиров. Доктор тут же получал "нахлобучку" от кэпа, потом командир поднимал заместителя по тылу, а после доклада зампотылу приглашал дока "на второй сеанс". Короче говоря, "Жизнь - это способ существования белковых тел" (по Марксу), так вот этот "способ" кипел, бил ключом и радовал всех участвующих в этом действе всем разнообразием своих проявлений.

На всех общих совещаниях, аккуратно проходивших в части каждую пятницу, доктор сидел в конференц-зале на первом ряду, прямо напротив командира и преданно ловил каждое слово, периодически прося немного подождать, чтобы аккуратно пометить в специальный блокнотик очередную мудрую руководящую мысль. Были в этом конечно и свои издержки - это когда командир злой бывал, тогда вместе с мыслями, в доктора летели еще и командирские слюни, но... на что только не пойдешь, чтобы быть для всех примером в исполнении служебных обязанностей!


*****



Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное