Впереди - полоса

Наталья всплакнула. А на другой день вернулся Юрий с аэродрома - нет жены. Дверцы шкафа нараспашку, вещи раскиданы. Уехала.

Ворвался Логинов.

- Слушай, Сердюков машину дает. Говорит, нагоните автобус в городе.

Юрий даже не спросил, откуда друг знает о случившемся: в городке всегда все знают.

- Не стоит, Валера.

Утром Сердюков вызвал Попова, Логинова, инженеров и техников.

- Итак, что же с двигателем одиннадцатого?

- Пока ничего особенного не обнаружено, - ответил заместитель командира полка по ИАС подполковник-инженер Крушилин.

- А что обнаружено «неособенного»?

- Небольшое сужение маслопроводов лобового картера, - доложил инженер первой эскадрильи Сливкин.

- Думаете, это могло быть причиной остановки двигателя?

- Пожалуй, нет, - крайне осторожно ответил Сливкин. - Некоторые из деталей мы уже прокачали керосином - загрязнение минимальное.

- Что еще обнаружено?

- Трещина в жаровой трубе.

- Из-за трещин двигатели не останавливаются. Ваше мнение о причинах предпосылки?

- Пока ничего определенного, - был ответ инженеров.

- Подключите Шевченко.

- Есть.

Инженеры вышли. Командир полка обратился к Попову:

- Отстранять Баталина от полетов причин покуда не вижу. Но и резервную машину дать не могу. Возьмите спарку, проследите за его действиями, особенно перед посадкой. Если у вас неотложные дела, пусть летит ваш заместитель или вот Логинов.

- Нет, я сам.

* * *

Попов нашел Баталина в курилке неподалеку от СКП - стартового командного пункта.

- Отстранили? - спросил Алексей.

- Нет. Велено нам с тобой на спарке покататься. Пошли в дежурный домик, подготовимся.

- А какое задание? - спросил Баталин.

- Пустяки. Виражи, боевые развороты - левый, правый. Спирали - восходящая, нисходящая. Ну и посадка.

Алексей обиделся: и впрямь пустяки. Он уже «бой» с Логиновым вел, по маршруту ходил, на перехват его посылали вместе с Поповым.

Врач Олег Толмачев сегодня особенно занудливо выспрашивал его о самочувствии, тщательно проверял давление, пульс, а под конец спросил:

- Вчера на вечеринке не были, лейтенант?

- Почему вчера? Я каждый день на вечеринках бываю.

- Везет!

- Сами понимаете, холостой, неженатый.

«Кострицына работа», - подумал он, уходя от врача. Не иначе предупредил Толмачева: дескать, проследи утром, не дрожат ли руки.

- Не огорчайся, - сказал Попов. - Так уж заведено: за предпосылкой спарка. Давай-ка лучше глянем, какая у нас сегодня наземная, тактическая, синоптическая обстановка, рассчитаем, нарисуем себе всю картинку по этапам.

Пошли в костюмерную, облачились в зеленые высотные костюмы, запросили разрешение на вылет. Сидеть в спарке пришлось довольно долго. Наконец СКП дал команду запустить двигатель и рулить к исполнительному старту.

Взлетели, пришли в зону. Баталин доложил руководителю полетов, что готов выполнять задание. Разгон, левый вираж, правый… Разгон, правый вираж, левый… Левый боевой разворот, правый…

- Повторить! - услышал он в наушниках команду Попова.

Правый… Левый…

- Добирай ручку! Плавно!

Проделав восходящую спираль, Алексей вошел в нисходящую. Сперва делал мелкие витки, затем крупнее, еще крупнее, увлекся «раскруткой», однако Попов его не останавливал, никаких замечаний не делал. Баталин доложил на КП о выполнении задания, получил «добро» на посадку, начал строить заход.

Попов впился взглядом в приборную доску.

Прошли над дальней приводной радиостанцией - скорость завышена: около восьмисот. Попов забеспокоился, однако, переломив себя, решил не вмешиваться в действия Баталина до конца: надо хоть для себя прояснить.

Полоса приближается, скорость упала до шестисот пятидесяти, тем не менее она на сто километров в час превышает допустимую.

Баталин выпустил тормозные щитки. Попов видел, где они приземлятся - далеко за посадочной отметкой. Однако Баталин прекрасно чувствовал машину: он поставил РУД на «малый газ», выпустил до упора щитки и мягко коснулся полосы у самого посадочного знака, в то же мгновение выпустив тормозной парашют. Посадка получилась, что называется, тютелька в тютельку.

Баталин зарулил на стоянку. Подбежали техники, подставили бортовые лестницы. Юрий и Алексей покинули кабины и сняли шлемы.

- Скажи, почему ты и сегодня садился «на скоростях»?

- Разве? - удивился Баталин. - Я и не заметил.

- Ты на приборы смотришь?

- Конечно. Но не всегда.

- А вчера смотрел?

- Зачем, Юрий Александрович? - Баталин улыбнулся. - Я и так все вижу и чувствую.

- Слушай, Алексей, мне не до шуток! - строго сказал Попов. - Даже сам главный маршал авиации обязан изучать условия, при которых мы тут взлетаем и приземляемся. Ты завышал скорость неоднократно, но до вчерашнего дня этого не замечал или не хотел замечать никто, потому что садишься ты классно, ничего не скажешь. Тебя надо «ловить» над дальним приводом, и Кострицын вчера это понял. Потому-то в предпосылке целиком и полностью обвинили тебя. И что же? Ты продолжаешь свое! Тебе что, летать надоело?

- Юрий Александрович, но ведь если бы я вчера не завысил скорость, разве я дотянул бы до полосы?