Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе (Жюль Верн)

— Море не принадлежит деспотам, — говорит Немо профессору Аронаксу. — На его поверхности они еще могут сражаться, истреблять друг друга, повторять все ужасы жизни на суше. Но в тридцати футах под водой их власть кончается. Ах, профессор, живите в глубинах морей! Только здесь полная независимость, только здесь человек поистине свободен, только здесь его никто не может угнетать!

Смысл его жизни — борьба за свободу.

— До последнего вздоха, — восклицает Немо, — я буду на стороне всех угнетенных, и каждый угнетенный был, есть и будет мне братом!

К осени карандашный набросок первого тома был наполовину обведен чернилами. В сентябре 1867 года Этцель оповестил читателей «Журнала воспитания и развлечения», что Жюль Верн обещает в ближайшие месяцы закончить «Путешествие под водой»:

«Шесть месяцев в глубинах морей без всякого общения с внешним миром — такой сюжет дает автору благодарный материал для изображения драматических событий и введения красочных описаний…»

Сюжет действительно был захватывающим. Этцель, со свойственной ему экспансивностью, успел внушить всем знакомым, что это будет шедевр из шедевров.

Не сомневался в триумфе и престарелый метр Верн, горячий поклонник «Необыкновенных путешествий», с которым Жюль продолжал по привычке делиться всеми замыслами. Почтенный нантский адвокат гордился своим старшим сыном, а еще больше тем, что судьба предназначила ему стать отцом всемирно известного романиста. И все-таки метру Верну «Наутилус» показался «чересчур фантастичным».

«Я уже писал тебе однажды, — напоминал ему Жюль, — что мне приходят в голову самые неправдоподобные вещи. Но на самом деле это не так. Все, что человек способен представить в воображении, другие сумеют претворить в жизнь».

Каково же было огорчение Жюля Верна, когда подводный корабль, движимый электрической энергией, правда, под названием «Молния», «претворился в жизнь» воображением другого писателя раньше «Наутилуса»!

Встревоженный Этцель сообщил своему автору, что в фельетонах газеты «Пти журналь» публикуется фантастический роман о кругосветном подводном плавании — «Необыкновенные приключения ученого Тринитуса». Автором был некий Аристид Роже, а на самом деле, как позднее выяснилось, профессор Жюль Рангад.

Романист, по совету издателя, обратился в ту же газету с письмом к редактору:

«Еще задолго до публикации „Необыкновенных приключений ученого Тринитуса“ г-на Роже я приступил к работе над романом „Путешествие под водой“, о чем уже сообщалось в „Журнале воспитания и развлечения“. Убедительно прошу Вас поместить в „Пти журналь“ это письмо, чтобы предотвратить возможные нарекания читателей, если они обнаружат в сюжете моего нового романа некоторое сходство с „Необыкновенными приключениями ученого Тринитуса“…»

Опасения оказались напрасными. И в этом случае пальму первенства взял писатель наиболее одаренный. Ведь главное в той и другой книге — не «Наутилус» как таковой и не подводный корабль «Молния», а их творцы — капитан Немо и ученый Тринитус. Секрет обаяния романа Жюля Верна в личности создателя «Наутилуса». Гений науки и борец за свободу, он воплощает в себе лучшие качества героев «Необыкновенных путешествий». Изобретатель и его изобретение составляют как бы одно целое. Изобретение одухотворяет образ изобретателя.

Машина оживает под руками ее творца. И если субмарина «Молния» в чем-то предвосхитила «Наутилус», то образ Тринитуса, в общем бледный и вялый, еще больше тускнеет рядом с Немо, вечным спутником молодых поколений.

Впоследствии, когда профессор Рангад решился переиздать свою книгу, в предисловии он воздал должное большому таланту Жюля Верна и сам же объяснил почти одновременное появление двух фантастических романов на одну и ту же тему исторической необходимостью подводной навигации.

Однако из-за «Ученого Тринитуса» работа надолго задержалась. Чтобы осталось как можно меньше неизбежных совпадений с романом невольного соперника, Жюль Верн переписал заново несколько глав. Этцель торопил его, а он задерживал рукопись, решив еще раз пересмотреть весь текст:

«Трудность заключается в том, чтобы сделать правдоподобными вещи очень неправдоподобные, но, кажется, мне это удалось. Теперь остается только тщательная работа над стилем».

Рождество 1867 года он проводит с семьей у своих родителей в Нанте, в середине февраля едет в Париж, а оттуда, как всегда с наступлением весны, возвращается в Ле Кротуа. В эти месяцы он целиком поглощен вторым томом «Двадцать тысяч лье под водой» и ни о чем другом не может и думать. Вопреки обыкновению, он придерживает рукопись первой книги, решительно заявив Этцелю, что этот крепкий орешек еще должен дозреть, и только тогда можно будет отделить часть от целого.

А между тем «Сен-Мишель» продолжал бороздить прибрежные воды. После некоторой переделки он стал, по утверждению писателя, «одним из лучших ходоков в Соммской бухте, и когда дует попутный ветер, выпрямляется, как цветок под солнцем».