Впотьмах

Достала из корзины небольшой глиняный сосуд с непонятной мазью, и чистый кусок холстины – все это мы купили в лавке аптекаря за немалые деньги: по словам продавца, он продал нам просто-таки чудодейственную мазь от ожогов. Конечно, в любое другое время я бы никогда не стала пользоваться непроверенными лекарствами – все же велик риск занесения инфекции, или проявления аллергической реакции (неизвестно, как эта мазь подействует на человеческий организм), но сейчас у меня просто не было иного выхода. Тем не менее, с мазью пока подождем. Приложила на место ожога чуть влажную ткань, слегка перебинтовала, только чтоб повязка не слезла. Конечно, для таких ран предпочтительней воздух, без всяких повязок, только в данный момент велика вероятность, что в рану может попасть инфекция – пусть в этой комнатушке сравнительно чисто, но все же здешние жители имеют довольно отдаленное понятие о гигиене. Теперь эту повязку надо увлажнять в течение шести часов (причем это желательно делать каждый час), а только затем наложу повязку с тонким слоем сомнительной мази от здешнего аптекаря – к сожалению, это все, что я могу сделать в данный момент. На мой взгляд, неплохо было бы сделать укол антибиотика, но чего нет – того нет.

Выдернув пробку из глиняной бутылки, понюхала содержимое – запах не очень, но придется рискнуть... Достала из корзины небольшую глиняную кружку, которую купили в той же лавке аптекаря, плеснула в нее воды, и аккуратно уронила туда несколько капель снадобья из бутылки.

– Выпей... – протянула я кружку Эжу. – Аптекарь говорил, что это уменьшает боль.

– Н-да... – мужчина взял кружку. – Тот знахарь, кажется, говорил о том, что нужно принимать сразу ложку этого снадобья, а не пару капель.

– Неизвестно, как оно подействует на твой организм... – вздохнула я. – И без того даю тебе непроверенное лекарство...

– Если принять во внимание, что я выжил после того мерзкого варева, которое называется тюремной баландой, то вряд ли отдам концы после ложки зелья из этой бутылки... – Эж одним махом проглотил содержимое кружки. Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент в дверь постучали.

– Кто там?.. – спросила я.

– Хозяйка велела вам лампу принести.

А ведь точно – лампы у нас еще нет. Подняла сброшенную рубаху Эжа, и накинула ее ему на плечо – не стоит служанке видеть перевязку на мужчине, сразу поймет, что к чему, после чего расскажет хозяйке, что в ее гостиницу вселился недавний арестант, и та без промедлений выкинет нас из своей гостиницы, а ведь скоро прозвучат три удара колокола. Раскрыла дверь, впустила молодую служанку, которая бросила любопытный взгляд на Эжа, а тот, в свою очередь, с интересом рассматривал девицу.

– За лампу спасибо, принеси еще кувшин воды... – велела я служанке.

– Сейчас...

Я подождала, когда девица принесла нам воду, после чего закрыла дверь на засов, и повернулась к Эжу.

– Ложись-ка ты спать. Наверняка сегодняшнюю ночь глаз почти не сомкнул.

– Есть такое дело... – согласился Эж. – Говоря откровенно, глаза у меня почти закрываются, причем желание вздремнуть появилось сразу же после обеда и общения с тобой. Только вот окно...

– Не беспокойся, закрою... И вот еще что: рубаху пока не надевай – перевязку на ране следует каждый час смачивать водой... Еще поставлю кувшин возле топчана – тебе надо пить больше воды.

– Как скажешь...

– Мы с тобой все еще не поговорили про дочь Ксении Павловны...

– Давай об этом завтра, ладно? Сегодня я что-то немного расклеился... Кстати, раз мы с тобой остались вдвоем, да еще в интимной обстановке, то не хочешь ли пожелать мне спокойной ночи?

– Без проблем... – пожала я плечами. – Как говорил Карлсон – спокойствие, только спокойствие.

– Хоть обижайся, хоть нет, но я вынужден сказать – ты мне не нравишься... – сделал вывод Эж.

– Я от тебя тоже не впадаю в экстаз.

Эж уснул почти сразу же, как только улегся на топчан, а я пока что устроилась за столом – спать еще не хотелось, но в комнате было темно, так что я надломила стерженек в лампе, и очень скоро комната осветилась неярким зеленовато-желтым светом. Надо посидеть, подумать, что нам следует делать дальше, а заодно повязку на ране моего спутника следует поддерживать во влажном состоянии. Что касается поведения Эжа, и его слов, то он, скорей всего, еще не окончательно пришел в себя после неожиданного освобождения. Не страшно, это, как правило, проходит через какое-то время.

А еще интересно бы кое-что узнать об этом человеке. Ксения Павловна ничего мне о нем не говорила, упомянула лишь, что у него непростой характер. Возможно, так оно и есть, но отчего-то мне поведение Эжа слегка напоминает ухватки мальчиков-мажоров, которых несколько раз каким-то чудом заносило в нашу больницу. Помнится, эти парни были уверены, что им принадлежит весь мир, и вели себя соответствующим образом. Как бы то ни было, ясно одно, что этот молодой человек уже вышел из возраста юных лоботрясов, и к тому же избалованному мажору нечего делать в этих местах.