Врач космического корабля

– Неудивительно, – заметил доктор Угалде. – Я и сам не хотел раньше времени говорить об этом, чтобы не вызвать суматохи, но теперь я вынужден признать, что и у меня в течение нескольких последних часов наблюдается повышенная температура, я отчетливо ощущаю какую-то беспокоящую боль.

– Курикка, – сказал Дон, – мы обязательно должны найти метеорит, и как можно скорее. У нас и так уже нет времени.

Они переглянулись, и каждый увидел, как в глазах другого мелькнуло отражение его собственного леденящего душу страха.

Глава 14

– Еще одна «времянка», – заметил Спаркс. – Вы думаете, она будет работать?

– Обязательно должна, – сказал Дон, стараясь не поддаться унынию при виде вороха собранных отовсюду устройств, расставленных на небольшой полке в лаборатории при лазарете. – Теория верна – мы консультировались с госпиталем на Марсе. Они собрали копию этого аппарата, используя те же самые блоки, и убедились в его работоспособности в процессе испытаний. Если мы будем следовать их инструкциям, то сможем осуществить редупликацию любой молекулы, которая будет обнаружена, и приготовить противовирусную вакцину.

«Если вообще что-нибудь найдем», – добавил он про себя.

Вся эта лихорадочная работа, которую они проделали за последние десять часов, окажется ненужной, если метеорит не обнаружится или если их гипотеза ошибочна и этот кусок камня не имеет к болезни никакого отношения. Слишком уж много этих «если»…

Но то был их единственный шанс. Одна нога Дона была в скафандре, когда вошел Курикка со стальным ящиком в руках; он был уже готов к выходу в космос.

– Надеюсь, этот ящик подойдет! – сказал он.

– Пожалуй, да. Он много больше входного отверстия от метеорита, и, что бы мы ни нашли, оно должно легко в нем поместиться. Как он открывается?

Курикка откинул плоскую металлическую крышку на шарнирах.

– Достаточно просто. Мы положим туда метеорит, а внутреннюю поверхность крышки намажем эпоксидным клеем – им можно пользоваться где угодно, даже в вакууме. В течение двух минут клей загерметизирует ящик наглухо. Чтобы потом добраться до метеорита, придется резать стенку ящика, но это для нас не проблема.

– Лишь бы нам найти метеорит.

Дон застегнул скафандр и взял шлем.

– Пошли!

– Сколько уже больных? – спросил Курикка.

– Когда цифра перевалила за 60, я перестал считать. Сейчас больны более половины людей на борту, и еще трое умерли.

Замолчав, он пошел вперед, к лифту. Шестерни подъемного механизма натужно запели, поднимая их к оси вращения корабля. Сила тяжести становилась все меньше и меньше, и, когда лифт остановился, они, паря, выплыли из дверей. Дон следовал сзади, двигаясь значительно медленнее старшины, который уже давно привык к невесомости и теперь легко управлял своим телом, лишь изредка касаясь направляющих поручней. Когда Дон нагнал его, тот уже открывал шлюз трюма.

– Мы войдем в трюм как можно ближе к месту попадания метеорита. Пробоина, которую мы заваривали стальными плитами на палубе С, находится отсюда всего футах в тридцати. Правда, тогда мы не входили в трюм и делали все со стороны палубы. Сейчас мы попробуем проследить траекторию его полета отсюда, изнутри. Мы не знаем, насколько глубоко этот камень проник в трюм, известно только, что оттуда он не выходил.

– Не выходил внутрь барабана. А что, если он вышел не сквозь палубу, а через стенку трубы? Как нам это узнать?

– Никак, – мрачно ответил Курикка. – Нам остается только надеяться, что он застрял там. Приготовьтесь, я включаю автоматику.

Они захлопнули крышки на шлемах. Двери шлюза закрылись, и насосы начали откачивать воздух. Когда откачка закончилась, вспыхнула зеленая лампочка и наружная дверь автоматически открылась. Они выплыли в темноту огромного трюма.

Это был какой-то кошмарный мир света и теней, и едва они отдалились от шлюза на несколько футов, как Дон потерял ориентацию и заблудился. В трюме, лишенном воздуха, темные участки могли оказаться как тенями, так и предметами, и узнать, что это, было невозможно до тех пор, пока не дотронешься рукой или не осветишь этот участок. Фонарь крепился на шлеме, но пользоваться им было неудобно. Дон ухватился за поручень и попытался сориентироваться. Старшина же спокойно плыл в стороне, освещая путь своим фонарем. В шлемовых телефонах Дона раздался его голос:

– Поначалу будет трудно, но потом привыкнете.

– Тут нет ни верха, ни низа. Когда я начинаю двигаться, появляется головокружение, и я теряю ориентацию.

– Вы не исключение, сэр. Так бывает всегда, когда впервые выходишь из корабля. Чтобы избавиться от этого, сосредоточьтесь на одном предмете и постарайтесь не обращать внимания на остальное. Давайте я буду медленно двигаться впереди, а вы следуйте за мной. Смотрите только вперед, прямо на меня, чтобы ваш фонарь все время освещал мне спину. Если захотите посмотреть в сторону, то не косите глаза, а поворачивайте всю голову – тогда луч будет светить туда, куда вы хотите посмотреть. Готовы?

– Как никогда в жизни. Пошли.