Врачебная ошибка (сборник)

Мстислав вошел в первый открывшийся магазин и попросил дать ему ночнушку и халат из натурального хлопка. Продавщица оказалась бойкой и инициативной дамой и, выяснив, что это жене в больницу, тут же собрала ему еще кучу разных женских вещичек, так что в палату Зиганшин вернулся с огромным пакетом.

Достав ночнушку, он хотел одеть Фриду, но она вдруг сказала, что потом попросит медсестру.

– Я хорошо себя чувствую, Слава, так что иди спокойно на работу.

– Не выдумывай, я сам тебе помогу.

Он распаковал сорочку, собрал ее у выреза, как когда-то учили на курсах первой медицинской помощи, и стал одевать жену.

– Осторожно! – вдруг вскрикнула Фрида.

Он случайно задел трубки, которые торчали у нее из живота.

– Прости!

– Я же сказала, что сестра поможет.

– Я просто не знал, извини, зайчик.

Фрида села на кровати и спустила ноги.

– А эти трубки надолго останутся?

– Это называется дренажи. А если навсегда? Что ты скажешь?

Он через силу улыбнулся:

– Что тут скажешь? Надо – значит, надо.

Фрида усмехнулась.

Он помог ей встать и сделать несколько шагов возле койки. Так странно – вчера она еще лежала без сознания, а сегодня уже ходит. Как быстро все меняется…

Он хотел что-нибудь еще сделать для жены, но Фрида прогнала его на работу. Сказала, что с ней все в порядке, и единственное, о чем она просит, – чтобы он завтра привез ей телефон.

Зиганшин уехал с тяжелым сердцем, вернее, с чувством, что между ним и Фридой возникает какая-то непонятная стена, нарастает скорлупа, а он никак не может это остановить.

Жена жива и скоро будет здорова – господи, он молился только об этом, и надо благодарить Господа, что услышал его мольбы, а злиться и просто думать о чем-то другом нельзя.

Вечером он вернулся в больницу с пакетом разной полезной еды. Спохватившись в последний момент, купил в ларьке цветочную композицию. За рабочий день Зиганшин поостыл и почти убедил себя в том, что Фридина холодность ему просто померещилась.

Жена лежала поверх заправленной постели под капельницей. Поздоровавшись, Зиганшин сел на табуретку так, чтобы по возможности оказаться спиной к остальным пациенткам.

– Тебе идет этот халатик, – сказал он, – я угадал с расцветкой.

– Спасибо.

Он поставил цветы на тумбочку и огляделся, ища, что бы сделать полезного. Женщина на соседней койке окликнула его и попросила сказать медсестре, что капельница закончилась.

Зиганшин отправился на поиски. Широкий коридор был пуст, двери служебных помещений заперты, и только когда Мстислав Юрьевич начал злиться, грохнула тяжелая дверь лифта и две тщедушные девчонки в медицинской форме с трудом выкатили носилки с довольно корпулентным пациентом.

Зиганшин помог им переложить больного на кровать и задумался, как две малявки собирались сделать это без его помощи. Допустим, в приемные часы всегда можно отловить среди посетителей тягловую силу, а когда ночь?

Похоже, в представлении чиновников лежачие пациенты сами перемещаются с койки в операционную и обратно силой левитации и телекинеза. Две соплячки, в лучшем случае им в помощь чахлая санитарка с трясущимися от алкоголизма руками, и как хочешь, так и транспортируй. Умри, но сделай, ибо ты ж медсестра. В самом деле, зачем выделять дополнительные мощности, когда можно подключить героизм?

Не надо ни санитаров, ни удобных каталок, ни удобных ровных полов и широких дверей. Зачем все это, если русская медсестра поднимет любой вес, преодолеет все пороги, проедет в самые узкие двери даже на каталке с отваливающимися колесами!

Он сказал про капельницу, а сам зашел в туалет помыть руки.

Фрида встретила его с совершенно опрокинутым лицом. Ей тоже сняли систему, и она сидела на кровати, сильно согнув руку в локте.

– Ты издеваешься, что ли, надо мной? – спросила она хрипло.

– В смысле? – оторопел Зиганшин.

– Ты зачем мне это принес?

– Да что, Фрида?

– Сам знаешь! Специально?

Зиганшин в недоумении заглянул в пакет и только теперь понял, как сильно ошибся.

– Зайчик, прости! Ну не подумал, правда! Спросил у теток на службе, что лучше всего подходит после операции, они в один голос сказали – детское питание. Ну я и купил, дурак! Сейчас унесу.

Злясь на свою недогадливость, он отдал пакет сестрам. Может, какого-нибудь бомжа покормят или сами съедят. В магазине он заботился только о том, чтобы взять Фриде лучшей еды для восстановления сил, с витаминами и питательными веществами, которые легко усваиваются. Что маленькие баночки с изображением довольного щекастого младенца напомнят жене об умершем сыне и навек утраченном счастье материнства, он не подумал. Даже тень этой мысли не промелькнула в голове, хотя должна была.

Он вернулся к Фриде, хотел обнять, но вспомнил про трубки и, опасаясь снова по неосторожности сделать жене больно, сел на табуретку.

– Прости меня.

– Ты меня прости, – она вдруг улыбнулась, – конечно, ты хотел как лучше, это я неадекватная.

– Адекватная.

– Нет, Слава. Ты устоял на ногах, а у меня крыша капитально поехала. И я совсем не уверена, что когда-нибудь смогу восстановиться.

– А помнишь, мы познакомились, как раз когда я вам крышу чинил? – сказал Зиганшин, чтобы разрядить обстановку.