Врачебная тайна доктора Штанца

Когда пик Монблан начал таять в сгущающихся каждую минуту сумерках, когда солнце уже зашло за горизонт, уступив место молодой луне, а на небе всё ярче разгоралась Венера, в славный город Женева, с разных сторон, въехали сразу несколько одиноких всадников. Кто-то из них прибыл сюда с юга, другие – с севера, третьи – с востока, но все они двигались к одной цели.

Надо сказать, что к тому времени уже давно прошла Реформация, а сам город на правах кантона вошёл в состав Швейцарской Конфедерации, что, однако не изменило его статус республики с абсолютно равными для всех политическими правами.

Освободившись от аннексии Франции, Женева больше не нуждалась в постоянном гарнизоне и ночных дозорах. Да и кому там было служить, если разделённые округа ещё сами не определились к какому департаменту себя относить и с осторожностью пытались понять действия и порядки их новой власти.

Поэтому пустеющие к вечеру улицы города уже не оглашали, как прежде, цокающие набойки на подошвах сапог дежурных нарядов милиции, состоящих из трёх человек, и курсирующих вдоль всех переулков для выявления нарушающих ночной правопорядок граждан.

Так что, когда по разным улицам города, аллюром пронеслись столь запоздалые всадники, никто им не воспрепятствовал и ни разу не преградил дорогу, что было бы неминуемо ещё каких-то пару, тройку лет назад.

Одни из этих всадников проделывали совсем небольшой путь до своей цели, а другие, оказавшиеся на противоположном их цели, берегу Роны, преодолев мост, ещё долго петляли по узким незнакомым улочкам, прежде чем достигали конечного пути своего путешествия. Но все они, рано или поздно, останавливались возле кафедрального собора Святого Петра.

Это воплощение человеческой веры в Господа, в виде огромной церкви, находилось в самом центре Женевы и являло собой настоящий ансамбль самых разных архитектурных стилей, которые надо сказать, ни смотря, ни на что, выглядели как единый ансамбль.

Останавливаясь возле собора, всадники спешивались и привязывали своих лошадей, к огромным, развесистым нижним ветвям деревьев, которые росли по краям площади. Затем, пешими, один за другим, они поднимались по парадной лестнице собора, называли пароль, дежурившему у дверей канонику в рясе, и заходили внутрь. И было немного не понятно, что сталось бы с теми из них, кто случайно позабыл бы это заветное слово, поскольку каноник стоял один, без какого-либо оружия и к тому же по своему виду был весьма и весьма молод. Однако подобной забывчивостью ни кто из приехавших гостей так и не отличился, поэтому все они благополучно проследовали в собор.

Как только каноник пропустил последнего гостя, часы на городской Ратуше пробили десять вечера. С последним ударом часового механизма, он окинул быстрым взглядом опустевшую площадь, и, убедившись, что больше посетителей на сегодня ждать не стоит, так же нырнул внутрь собора, громко захлопнув за собой тяжёлую дверь.

Но как только засов изнутри залез в пробой, с восточной стороны города раздался топот копыт ещё одной бешено скачущей лошади. И уже почти в темноте, всего через пару минут после этого, на площади перед собором Святого Петра, появился очередной запоздалый всадник. Только в отличие от своих предшественников, всадник подъехал не к главному входу собора, а к боковому нефу базилики, где за выступом одной из башен, явно пристроенной гораздо позже главного здания, находилась маленькая и едва заметная деревянная дверь.

Привязав свою лошадь к одному из растущих рядом кустарников, человек подошёл к этой двери, вытащил из камзола ключ, без труда открыл её, и уверенно вошёл внутрь здания.

В то же самое время вся кавалькада всадников, уже зашедшая через главный вход, следовала по тёмному боковому нефу за впустившим их в собор, каноником. Выстроившись в цепочку из десяти человек, они проследовали за ним почти до самого алтаря, где резко остановившись, каноник, у которого был единственный источник света, большой старый фонарь, осветил на стене нефа серую, похожую на надгробие, плиту. Потянув её за один край на себя, он отворил скрытый за ней потайной ход.

Здесь ему вновь пришлось задержаться, так как порог крипты был очень высок, и проходящие в него люди могли запросто в темноте споткнуться и переломать себе ноги. В самом же проходе было довольно светло. Этот свет лился откуда-то снизу, через ступеньки крутой железной лестницы.

Как только последний гость нырнул в проём и зашагал вниз, чуть ли не наступая на полы плаща идущего впереди человека, каноник закрыл за ними потайной ход и немного подождав, спустился следом.