Врачебные тайны дома Романовых

И.В. Енохин почти с благоговейным уважением отзывался о своём первом покровителе Я.В. Виллие. Являясь одним из его душеприказчиков, он очень много сделал для выполнения воли Я.В. Виллие по строительству Михайловской клинической больницы за счёт большей части огромного (около 15 млн. руб.) наследства Я.В. Виллие. И.В. Енохину принадлежит главная заслуга в выборе и покупке участка земли для строительства, в привлечении к проектированию выдающегося архитектора И.В. Штрома, который «создал монументальной красоты здание, с правильным и удобным распределением подробностей, благоразумным и осторожным применением всех современных усовершенствований к нашим местным и климатическим особенностям».

Незначительную сумму из своего состояния Я.В. Виллие определил для сооружения себе «приличного памятника». И.В. Енохин проявил инициативу в выборе места установки памятника — перед конференц-залом Академии, он же организовал конкурс на лучший проект памятника, победа в котором досталась скульптору Д.И. Йенсену и архитектору А.И. Штакеншнейдеру. При закладке монумента 29 августа 1858 г. в его основание были положены бронзовая медаль и медная доска. На последней среди прочих было выбито имя И.В. Енохина.

Торжественное открытие памятника 9 декабря 1859 г., приуроченное ко дню вступления Виллие на русскую службу, было начато речью Енохина. Обратив внимание присутствующих на пример западноевропейских держав, воздвигающих памятники не только славным героям и государственным людям, но и своим знаменитым врачам — Гарвею, Дженнеру, Везалию, Биша и Ларрею, он подчеркнул воспитательное значение открываемого памятника: «Памятник Виллие на юных питомцев Академии произведёт глубокое нравственное впечатление, воодушевит их новыми силами, воспламенит новым усердием к научению одной из виднейших отраслей человеческих знаний и послужит поучительным примером, как должно выполнять высокое призвание врача и служить государю и отечеству».

Как уже отмечалось, Енохин обладал завидным здоровьем, практически никогда не болел, постоянно был бодр и весел и имел привычку постоянно напевать что-нибудь про себя. Но годы брали своё, и осенью 1862 г. принимая участие в манёврах на Ходынском поле, он сильно промок и простудился. Лихорадка осложнилась расстройством сердечной деятельности и удушьем. Домашнее лечение не помогало, и Енохин решился уехать за границу. Согласно докладу командующего императорской Главной квартирой в Царском Селе, «11 сентября 1862 г., государь император всемилостивейше соизволил уволить Енохина в отпуск за границу до излечения болезни с сохранением получаемого им содержания. Для сопровождения командировать младшего врача Пажеского корпуса Зенкевича» (Зенкевич — тот самый уже упоминавшийся племянник жены И.В. Енохина, которая так же, как и жена Зенкевича, сопровождала мужа в его последней поездке за границу).

И.В. Енохина консультировали и лечили лучшие врачи Европы — Ф. Фрерихс, Г. Андраль, А. Труссо, Ж.-Б. Луи, П.-Ж. Манэк. От консультации лейб-медика Наполеона III Ф. Ларрея — сына знаменитого хирурга наполеоновских армий Д. Ларрея И.В. Енохин отказался по некоторым морально-этическим соображениям.

Однако лечение, в том числе и на курорте Ницца, не помогало, и последний месяц своей жизни И.В. Енохин провёл в скромном частном пансионе в Париже, на улице Бальзака, неподалёку от Триумфальной арки.

Сохранилось описание Енохина в этот период его жизни, сделанное многолетним его сотрудником Евфановым:

«Белая седина головы, необыкновенная худоба лица, совершенно ввалившиеся щёки, особое страдальческое выражение и цвет глаз и лица. Не только подкожный жир, но как будто и клетчатка и мясные части израсходовались на поддержку организма; сухая, тонкая, дряблая и шероховатая кожа большими складками отделялась на животе и бёдрах и болталась на скелете. Вместе с тем Енохин почти до последнего дня сохранял ясный ум и способность к размышлениям.

Будучи учёным медиком и беспрерывно читая медицинские книги, И.В. Енохин отдавал должное западноевропейской науке и, находясь во главе Военно-медицинского управления, всемерно способствовал распространению её достижений в России. При этом он оставался здравомыслящим патриотом, говоря: „В России всё своё, особенное, не похожее на другие страны: и климат, и земля со своими произведениями, и степень народного образования, и устройства общественные с их вековыми привычками. И хорошее, да чужое иногда нам не годится, не приемлется, не принесёт пользы. Нужно знать своё и развивать свои средства“. Перед смертью он мечтал о русской пище, ему хотелось разваренных ершей, немножко грешневой каши и стаканчика кваса».

Умер И.В. Енохин 12 июля 1863 г. Тело его перевезли в Россию. 28 июля в присутствии Александра II и некоторых членов императорской фамилии состоялась панихида в Преображенском соборе Санкт-Петербурга.