Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

Мы полагали, что теория обеззараживания хлором давным-давно умерла; опыт и статистические данные по большинству лежащих в больницах пациенток свидетельствуют против изложенного в этой статье мнения: в настоящее время наши читатели не должны позволить ввести себя в заблуждение этой теорией.

После отъезда Земмельвейса в первом подразделении восстановились высокие показатели смертности. Браун, возможно, был упрямым ослом, но он не был убийцей. Став руководителем акушерского отделения, он действовал, придерживаясь сформулированного в своей книге принципа: хотя трупные частицы не являются причиной послеродовой лихорадки, ни один студент, чьи руки пахли трупом, не допускался к осмотру рожениц. Таким образом он игнорировал справедливость доктрины Земмельвейса, отказываясь признавать истинную основу улучшения собственных результатов.

Трудно сказать, что заставило Игнаца Земмельвейса начать, наконец, публично высказываться и писать о своей работе. Возможно, он осознал, что если он четко не изложит свои наблюдения и выводы, его теория никогда не достигнет широкого понимания и распространения. В любом случае, спустя почти восемь лет после возвращения в Венгрию он обратился к медицинскому обществу Будапешта с обращением под названием «Этиология послеродовой лихорадки» и опубликовал свою лекцию на венгерском языке в медицинском журнале Orvosi Hetilap («Медицинский еженедельник»). Это было его первое сочинение, посвященное своему открытию.

В течение следующих двух лет Земмельвейс писал письма известным европейским акушерам, интересуясь их мнением о представленной им теории. Их ответы редко удовлетворяли его, задевая его самолюбие, и так сильно пострадавшее в Вене. Одобрение или неприятие его идеи всегда были неразрывно связаны в его сознании с восприятием себя как принятого или отвергнутого, и к 1860 году его самооценка, по-видимому, стала полностью зависеть от отношения других к его работе. Свое разочарование Земмельвейс выразил в книге, которую он опубликовал в августе того же года, «Этиология, понятие и профилактика послеродовой лихорадки», его Hauptwerk, его magnum opus, главный труд, которым он намеревался уничтожить свою оппозицию. Следующая цитата из краткого введения явно свидетельствует о его смирении с обстоятельствами и экзальтированном состоянии ума, что предполагает опасный шаг в сторону безумия.

Судьба уполномочила меня раскрыть истину, которая содержится в этой книге… Я больше не должен думать о собственном покое, помня о жизнях, которые могут быть спасены, в зависимости от того, выиграю я или мои противники… Многие часы, проведенные в горьких размышлениях, не послужили предостережением; я выжил; моя совесть поможет мне перенести все страдания, уготованные мне в будущем.

В первой части книги он в бессвязной манере, с частыми повторениями излагает суть своей теории. Во второй части, несмотря на заявления о предрасположенности к миру и покою, Земмельвейс разворачивает продолжительную полемику, не только отвечая на возражения всем своим главным недоброжелателям, но и яростно атакуя их позицию. Его аргументы часто сопровождаются всплесками брани и оскорблений. Некоторое представление о стиле письма Земмельвейса дают слова Фрэнка П. Мерфи, который в 1941 году взялся выполнить первый английский перевод его противоречивой книги:

Из перевода несложно понять, почему работа никогда не была раньше опубликована на английском языке. Стиль изложения отличается многословностью и частыми повторениями; аргументы излагаются бессистемно, не выстраиваясь в логическую цепь, которая приводила бы к определенному выводу: автор эгоистичен и агрессивен. Очевидны признаки умственной аберрации Земмельвейса и мания преследования. Многие считают, что мания преследования возникла из-за враждебного приема книги автора, но сама книга является свидетельством паранойи. Если бы Земмельвейс посвятил больше времени четкому изложению своих взглядов и меньше их доказательствам, его книга была бы вдвое лучше и вдвое короче! Но это был бы уже другой Земмельвейс.

Медицинский мир либо игнорировал «Этиологию», либо яростно критиковал. Некоторые не реагировали на его работу потому, что научное обоснование было настолько многословным и непоследовательным, что они просто не смогли уловить его суть. Те, кто нападал на нее, возмущались оскорблениями автора. Но больше всех был взбешен сам Игнац Земмельвейс. Ярость и отчаяние заставили его опубликовать серию открытых писем в адрес некоторых лидеров оппозиции. Ураган его негодования стал неуправляемым.