Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

В ходе этого повествования было рассказано о людях, сделавших самый значительный вклад в развитие ингаляционной анестезии. Такого рода история – далеко не единственная в анналах научных открытий, подобное происходит чаще, чем может показаться на первый взгляд. Андреас Везалий стал профессором анатомии в Падуе на следующий день после окончания медицинской школы в 1537 году; в возрасте двадцати восьми лет он создал свою монументальную работу De Humani Corporis Fabrica («О строении человеческого тела») и навсегда изменил методы научной оценки признаков заболеваний. Триста лет спустя знаменательные открытия в области анестезии были сделаны группой людей настолько молодых, что бо́льшая часть из них едва успели определиться с направлением своей будущей деятельности. В наши дни при сегодняшних технологиях для подготовки современного исследователя требуется настолько более долгий строк, что вряд ли люди в возрасте двадцати лет когда-нибудь снова станут ведущими деятелями науки. Время от времени то тут, то там великие открытия будут совершаться мужчинами или женщинами, чье обучение еще не завершено, но это будут особые случаи и необычные люди.

Однако, несмотря на длительный период подготовки, тот факт, что кипучие молодые умы подвержены жгучему любопытству и страстным устремлениям, неизменно приводит к тому, что научный прогресс в значительной степени неизбежно будет развиваться благодаря открытиям молодых сотрудников, сделанным в первом десятилетии после окончания их обучения. Нашим нынешним Мортонам и Дэви за тридцать, и их можно поставить в один ряд с двадцатилетними учеными девятнадцатого века. Хотя не вполне серьезное предложение Уильяма Ослера отправлять людей старше сорока на пенсию было скорректировано временем и здравым смыслом, мир открытий по-прежнему принадлежит молодым, и так будет всегда.

Тем не менее мы не должны недооценивать пользу размышлений, занимающих умы многих исследователей, когда они достигают самого плодотворного периода своей жизни. Опыт, мудрость и тщательно отшлифованная способность оценивать эволюцию идей позволяют обрести перспективу и философский взгляд на вещи, в результате чего иногда рождаются концепции, потрясающие храм науки. В том же году, когда Везалий изменил ход медицинского прогресса, семидесятилетний Николай Коперник опубликовал De Revolutionibus Orbium Coelestium («О вращении (или вращениях) небесных сфер»), и мир изменился навсегда. Когда мы интересуемся судьбой наших уважаемых профессоров или с сожалением оглядываемся на стремительно промчавшиеся, полные трудностей, но самые яркие годы нашей профессиональной деятельности, нам легко увидеть внутренним взором далекий образ престарелого Коперника, получившего на смертном одре первую печатную копию одной из самых знаковых книг, когда-либо созданных интеллектом человека. Наука вечна, а вечность принадлежит всем нам.

11. Основополагающая единица жизни. Болезни клетки, микроскопы и Рудольф Вирхов

Как только мы узнали, что болезнь – это не что иное, как жизненный процесс в измененных условиях, концепция исцеления трансформировалась в проблему сохранения или восстановления нормальных условий существования.

Рудольф Вирхов

Метафизики, идеалисты, биомеханики, биохимики, физиологи-экспериментаторы, философы-натуралисты, мистики, гипнотизеры, экзорцисты, галенисты, современные последователи теории гомункула Парацельса, шталианцы, гуморальные патологоанатомы, гастристы, инфарктисты, бруссеанцы, контрастимулисты, естественные историки, физиотерапевты, идеалисты-патологоанатомы, немецкие христианские теософы, шенлеанские эпигонисты, псевдошенлейнцы, гомеопаты, гомеобиотики, изопаты, гомеопаты-аллопатисты, псористы и скористы, гидропаты, электрики, последователи физиологии Хамбергера, гейнротианцы, саксианцы, кайзерианцы, хегелианцы, морисонианцы, френологи, биостатистики.

Только что вы прочитали составленный в 1840 году список различных научных направлений, на которые в то время была разделена теоретическая медицина. Каждая школа по-своему объясняла до сих пор неразрешенную загадку, почему болезнь возникает в организме человека и каковы наилучшие методы лечения. В работах Морганьи, Биша, Лаэннека и других ученых были идентифицированы и даже классифицированы многие из видимых изменений, вызываемых болезнями в тканях и органах, но по-прежнему никто не знал, как появляется патология. Каждая философская школа имела свою систему, основанную на конкретной оригинальной теории. Несмотря на их изобилие, причины нарушений природных физиологических процессов в организме оставались тайной.