Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

Принято решение о том, что Американская медицинская ассоциация протестует против любых ассигнований доктору Мортону по причине его недостойного поведения…

Могучая волна, не так давно поднявшая его на гребень славы, превратилась в водоворот, угрожавший утащить Мортона на дно. В 1868 году в июньском номере журнала Atlantic Monthly появилась статья в поддержку Джексона, вызвавшая неописуемое негодование Мортона. В июле он предпринял еще одно бесплодное путешествие в Вашингтон, но разочарование от полученного результата оказалось для него невыносимым. Он вернулся во влажную духоту Нью-Йорка больным и подавленным. Поддавшись настроению, он отправился вместе с женой Элизабет покататься по Центральному парку на бричке. Их маленькая повозка быстро двигалась вдоль берега озера, когда Мортон неожиданно, без видимых причин мощным рывком остановил лошадь, бросился к прохладной воде и опустил в нее голову. Испуганная его взволнованным состоянием жена Элизабет с трудом убедила мужа вернуться в бричку. Они проехали совсем недалеко, когда он вновь стремительно выпрыгнул из повозки, перевалился через расположенный вдоль дороги забор и упал на землю без сознания. Несколькими часами позже измученный дантист, которого Уильям Генри Уэлч справедливо назвал «наименее мужественным среди великих первооткрывателей», умер от кровоизлияния в мозг.

Положение Чарльза Джексона было ничем не лучше. Один из самых стойких людей с годами утратил свою невозмутимость. Однажды в 1873 году, спустя пять лет после смерти Уильяма Мортона, на бостонском горном кладбище Оберн стареющий провокатор наткнулся на могилу своего покойного соперника с эпитафией:

Уильям Т. Г. Мортон.

Изобретатель ингаляционного общего наркоза.

Он уничтожил боль, сопровождавшую хирургию.

До него во время хирургического вмешательства всегда возникала агония.

Благодаря ему наука получила контроль над болью.

Прочитанные на камне слова окончательно надломили хрупкие остатки здравого смысла Джексона. Он был госпитализирован в приют McLean в Белмонте штата Массачусетс, где и провел последние семь лет своей жизни в полной невменяемости. Он умер 28 августа 1880 года в возрасте семидесяти пяти лет, одержав единственную победу над своими соперниками, дожив до преклонных лет.

У всех четырех претендентов на корону открытия жизнь после начала полемики была весьма нелегкой, но судьба Кроуфорда Лонга, хотя тягостная и горькая, по крайней мере, не закончилась трагедией. Он был особенным среди конкурентов не только потому, что спор из-за авторства общего наркоза не уничтожил его, но он также был единственным, кто вышел из этой ситуации с честью. О его заслугах, забытых в информационном шуме, созданном остальными участниками конфликта, вновь напомнил в 1877 году гинеколог Дж. Мэрион Симс из Южной Каролины, опубликовав подробный анализ его самобытных идей в медицинском ежемесячнике Вирджинии. Появление этой статьи оказало значительную эмоциональную поддержку стареющему Лонгу, к тому времени сильно утомленному заботами о толпе пациентов, обнищавших в результате Гражданской войны и долгой оккупации янки.

Даже смерть Кроуфорда Лонга стала свидетельством его самоотречения и также была тесно связана с анестезией. 16 июня 1878 года шестидесятидвухлетний практикующий врач, только что принявший ребенка у роженицы под действием наркоза, почувствовал приближение обморока. Прежде чем погрузиться во тьму, он успел передать младенца в руки ассистента с предупреждением: «Сначала позаботьтесь о матери и ребенке». Он рухнул поперек кровати своей пациентки и несколько часов спустя скончался от обширного инфаркта.

Через несколько десятилетий память о Лонге обрела форму памятников, мемориальных досок, портретов и восхваляющих речей. Самый узнаваемый и широко известный монумент находится в скульптурном зале Капитолия Соединенных Штатов. Лонг и его сокурсник из колледжа Франклина Александр Стивенс (который впоследствии стал одним из наиболее важных политических деятелей Юга), были выбраны легислатурой почетными сынами штата, чьи скульптуры должны представлять самые выдающиеся достижения обитателей Джорджии. Это был достойный выбор.