Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

Конечно, Пастер не был первым исследователем открывшейся ему вселенной. С давних времен появлялись работы случайных авторов, предполагавших, что когда-нибудь будет найден возбудитель инфекции, который объяснит возникновение болезней. Некий Джироламо Фракасторо уже в 1546 году предсказывал открытие семинарий, как он их называл, невидимых микробов, которые, по его мнению, были распространителями некоторых болезней. Позже, более столетия спустя, в серии писем, которые Антони ван Левенгук с 1676 года посылал Лондонскому королевскому обществу, ученый описал микроскопических «животных», которых он обнаружил в воде, пропитанных водой органических материалах и, наконец, в соскобах с задней поверхности его зубов, а также идентифицировал бактерии, которые сегодня известны нам как стрептококки, бациллы и спириллы. Однако за все прошедшие с тех пор годы никто не взял на себя труд поискать эти бактерии в выделениях больного организма; никто не связал животных Левенгука с семинариями Фракасторо.

Позже в течение нескольких лет Луи Пастер не только установил взаимосвязь между находками двух ученых, но и экспериментально доказал, что эти микробы не возникают сами по себе в результате спонтанного самозаражения, как многие считали, а воспроизводятся из микроорганизмов, которые вторглись в изучаемый материал. Кроме этого, он продемонстрировал, что жидкость, обеззараженная кипячением, не портилась до тех пор, пока новые микробы не могли попасть в емкость, в которой она хранилась.

На своей инаугурационной ассамблее 7 декабря 1854 года Пастер выступил с обращением к Лилльскому факультету естественных наук. Слова, произнесенные им в тот день, стали с тех пор широко известным среди ученых афоризмом: Dans les champs de l’obseruation, le hasard nefavorise que les esprits Prepares, что означает: «В области наблюдений счастливый случай благоприятствует только подготовленному уму». Лучшей иллюстрацией этого утверждения, абсолютно справедливого в отношении самого автора, является идея Джозефа Листера, объясняющая инфицирование ран попаданием в них бактерий, открытых Пастером.

В 1857 и 1859 годах во французском научном журнале Compte Rendu de I’Academie des Sciences Пастер опубликовал результаты своих экспериментов по ферментации, а позже и данные своих последующих исследований. В 1865 году они попались на глаза профессору химии из Глазго Томасу Андерсону, который знал о работе Листера над решением проблемы хирургического сепсиса и обратил на статьи Пастера внимание своего коллеги. «Подготовленному уму» Листера сразу открылось, что французский химик продемонстрировал именно то, что он искал: причину разложения органического вещества, которая была идеальным объяснением возникновения раневых инфекций.

Листер снова и снова перечитывал работы Пастера, повторяя все эксперименты с помощью Агнес в своей домашней лаборатории. Он пришел к тем же выводам, что и француз: ферментация и скисание предварительно стерилизованных растворов сахара или белка всегда вызываются микроорганизмами, попадающими в них извне. Как и Пастер, он считал, что основным источником заражения являются невидимые, несущие на себе болезнетворные бактерии частицы пыли, проникающие в рану из воздуха. Поскольку невозможно изолировать послеоперационный разрез от воздуха, чтобы предотвратить заражение, необходимо найти способ уничтожить бактерии, постоянно попадающие на поверхность раны. Листер полагал, что «если бы рану можно было обработать каким-то веществом, которое, не нанося серьезного вреда тканям человеческого организма, уничтожало бы уже имеющиеся в нем микробы и не позволяло проникать новым живым бактериям, инфицирование можно было бы предотвратить, несмотря на свободный доступ кислорода из воздуха к швам». Позже он сформулировал проблему еще более простыми словами: «Когда я прочитал статьи Пастера, я сказал себе: “Так же, как мы уничтожаем вшей у больного педикулезом ребенка с помощью ядовитых средств, не повреждающих кожу головы, мы, видимо, можем использовать лекарство для ран, которое позволит нам избавиться от микробов, не травмируя мягких тканей пациента“».

Очевидно, что следующим шагом был поиск правильного ядовитого, не причиняющего необратимого ущерба снадобья для дезинфекции ран. Выбор Листера пал на карболовую кислоту, опять же благодаря своему подготовленному уму. Старейшины медицинского сообщества соседнего Карлайла успешно применяли небольшие количества этого химиката для уничтожения зловония от мусоросборников, одновременно избавляясь от неприятных запахов, приносимых ветром с близлежащих пастбищ, орошаемых загрязненными сточными водами.

Вторым неожиданным бонусом применения карболки стало очищение местного скота от простейших паразитов, которыми животные заражались на местных пастбищах. Для Листера было очевидно, что это вещество убивает организмы, которые разлагают отходы, придавая им характерный гнилостный запах. Необходимый дезинфицирующий яд был прямо под руками.