Врачи: Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выж

«Почти любую печень, которая более или менее подходит по размеру». Вдумайтесь в эти слова на мгновение. Это утверждение противоречит всему сказанному выше и любым заумным рассуждениям специалистов по трансплантации. Какая польза от экстраординарных достижений в исследованиях Медавара и Бернета? Какое значение имеет кавалькада глав этой книги, описывающих постепенное слияние науки с медициной? После всего сказанного и сделанного мы трансплантируем печень и сердца, спасая жизни в первую очередь с помощью лекарства, по счастливой случайности обнаруженного (выкопанного, выражаясь буквально) в неизвестном скандинавском грибе, лекарства, реальное воздействие которого все еще настолько неуловимо, что до сих пор не поддается нашему пониманию. Мы используем циклоспорин, потому что это работает, – возможно, позже мы сможем объяснить и это. Это одна из тех многочисленных ситуаций, когда мальчики и девочки из лаборатории должны просто поговорить со своими коллегами-клиницистами из больничных палат, вместо того чтобы указывать им в напыщенной научной манере, как выполнять их работу. Их объяснения могут на многое пролить свет в будущем, но врачи-клиницисты еще на какое-то время останутся впереди.

Из всех неуклюжих конструкций, являющихся частью витиеватых формулировок, используемых в юридических документах, кандидатом на наименее удачную является болезненная фраза «претендует на звание и представляется как», когда она используется против ремесленника или специалиста, которому предъявляется иск за неудачный результат его труда. Этими грубыми словами получателю повестки в суд сообщается, что вопреки его многолетнему профессиональному опыту он на самом деле не квалифицированный член своей гильдии, а лишь некто, претендующий на это почетное звание. Я видел, как самые уверенные в себе хирурги, образно говоря, съеживаются, говоря о своих ощущениях, когда подобная терминология выпрыгивает на них из тесно напечатанных строчек гиперболизированной прозы, сочиненной каким-то ревностным адвокатом. Тогда почему, несмотря на то, что мне так неприятно думать об этом, я поднимаю эту тему и представляю раздел этой книги, посвященный одному из величайших триумфов искусства врачевания?

Моя цель – напомнить всем нам, врачам и непосвященным, что даже сегодня, в эпоху самого глубокого и всестороннего внедрения науки в медицину в реальности всегда присутствует некоторая степень заблуждения, даже если обманывают доктора, прежде всего, самих себя. Как медики, мы, безусловно, претендуем на звание целителей и стремимся использовать в нашем деле самые современные методы, предлагаемые медицинской наукой. В большинстве случаев мы являемся именно теми, кем представляемся, но не всегда. Иногда предъявляемые в повестке обвинения абсолютно справедливы. Мы считаем себя теми, кем на самом деле не являемся. В сущности, мы не совсем ученые. Мы обнаружили эмпирическим путем, как в подобных случаях делали наши предки, знатоки гомеопатии, что лекарственное средство, названное циклоспорином, влияет на иммунную систему таким образом, что пересаженный орган от одного человека другому не отторгается. Путем проб и ошибок, почти случайно, мы наткнулись на чудо-гриб, реальные свойства которого никому не известны. Хотя исследования наших лабораторий ежедневно приближают нас к некоторому пониманию его биологии, необходимость лечить пациентов уже сегодня потребовала его использования в клинических целях до выяснения всех основных механизмов. Становятся ненужными тестирование на гистосовместимость, приобретенная толерантность и все истинно научные подходы, разработанные к этому моменту в истории медицины. Никому не пришло бы в голову ставить под сомнение, что открытие циклоспорина – это наука в действии. Но это не так. Применение этого лекарства является проявлением искусства медицины. Если препарат работает и не нарушает условия «Главное – не навреди», мы непременно должны его использовать, а позже по мере возможности представить научное обоснование. Здесь мы имеем дело с вечным конфликтом между ученым и целителем. Пока медицина остается искусством, а именно так всегда и должно быть, их спор всегда будет решаться в пользу целителя.