Враг божий

Может быть, это и было знаком победы для Галахада, однако старая церковь едва не явилась причиной нашего поражения. На следующий день, когда мы выступили к Лондону, до которого было уже рукой подать, принц Мэуриг задержался в Понте. Обоз с большей частью сопровождения он отослал вперед, а пятьдесят человек оставил расчищать церковь. На Мэурига, как и на Галахада, старая церковь произвела огромное впечатление. Он решил заново освятить ее, поэтому его люди отложили оружие и принялись разгребать навоз и солому, чтобы священники, сопровождавшие принца, могли прочесть какие уж там положено молитвы от осквернения.

И покуда арьергард ковырялся в навозе, следовавшие за нами саксы прошли по мосту.

Мэуриг спасся, поскольку был на коне, а почти все его люди и оба священника погибли. Затем саксы нагнали обоз. Остатки арьергарда дали бой, но саксы смяли их, обошли с фланга и начали рубить волов. Одна за другой телеги попали в руки врага.

Мы услышали шум, войско остановилось, и Артуровы конники поскакали на звуки битвы. Все они были без доспехов – слишком жарко ехать в кольчуге целый день, – однако само их появление спугнуло саксов. Увы, поздно. Восемнадцать телег из сорока лишились волов, их оставалось только бросить. Почти все эти восемнадцать были разграблены, бочки, в которых мы везли муку, разрублены топорами, сама мука высыпалась на дорогу. Мы собрали, сколько могли, в плащи; теперь нам предстояло есть хлеб пополам с песком и веточками. Рационы сократили еще раньше, чтобы хватило на двухнедельный переход туда и обратно; выходит, поворачивать назад придется через неделю, и то мы еле-еле дотянем на оставшемся провианте до Каллевы или Кар-Амбры.

– В реке есть рыба, – заметил Мэуриг.

– О нет, ради всех богов, только не рыба, – простонал Кулух, вспоминая последние дни Инис-Требса.

– Рыбы не хватит, чтобы прокормить целое войско, – сердито отвечал Артур. Ему явно хотелось наорать на Мэурига, но он не считал себя вправе унижать принца. Если бы я или Кулух разделили арьергард и потеряли обоз, Артур вышел бы из себя. Мэурига защищал титул.

Мы устроили военный совет к северу от дороги, идущей через плоскую зеленую равнину, утыканную купами деревьев, зарослями утесника и боярышника. Присутствовали все начальствующие; десятки простых воинов толклись рядом и слышали каждое слово. Мэуриг, разумеется, не признавал за собой вины. Будь у него больше людей, утверждал он, ничего бы не случилось.

– К тому же, простите, что напоминаю очевидное, но не добьется победы войско, забывшее Бога.

– Что ж тогда твой бог нас забыл? – спросил Саграмор.

– Что было, то прошло, – успокоил его Артур. – Надо думать о том, что будет.

Однако будущее зависело не столько от нас, сколько от Эллы. Он одержал первую победу, хотя, возможно, и не осознавал ее масштабов. Мы были на его территории; нас ждала голодная смерть, если мы не разобьем саксов и не прорвемся туда, где остались зерно и скот. Разведчики добывали оленей, один раз нам попались коровы и овцы, но мяса этого было мало, и мы остро ощущали нехватку хлеба.

– Он ведь будет защищать Лондон? – спросил Кунеглас.

Саграмор мотнул головой.

– Лондон населен бриттами. Он отдаст нам Лондон.

– И там будет еда, – заметил Кунеглас.

– Надолго ли ее хватит, о король? – спросил Артур. – И если мы захватим ее с собой, что делать дальше? Идти и идти – в надежде, что Элла нападет?

Он мрачно уставился в землю. Мы уже поняли, что Элла хочет заманить нас вглубь страны, не оставляя на пути и крошки провианта, а когда мы вконец оголодаем и падем духом, напасть сразу со всех сторон.

– Мы должны навязать ему бой, – сказал Артур.

Мэуриг заморгал, как будто Артур сморозил глупость.

Сопровождавшие нас друиды – Мерлин, Иорвет и еще двое из Повиса – сидели рядом. Мерлин, удобно устроившийся на муравейнике, поднял посох, требуя всеобщего внимания.

– Что вы делаете, – мягко спросил он, – когда хотите заполучить что-то ценное?

– Беру это, – прорычал Агравейн. Он командовал тяжелой конницей Артура.

– А что вы делаете, – переформулировал вопрос Мерлин, – когда хотите получить что-то ценное от богов?

Агравейн пожал плечами. Остальные тоже не нашлись с ответом.

Мерлин встал во весь свой немалый рост.

– Если чего-то хотите, – сказал он просто, словно обращаясь к ученикам, – надо что-то предложить взамен. Принести жертву. Более всего на свете я хотел заполучить Котел, поэтому предложил взамен свою жизнь, и мое желание исполнилось. А не предложил бы – остался бы ни с чем. Мы должны принести какую-то жертву.

Мэуриг, оскорбленный в своих христианских чувствах, решил поддразнить друида.

– Может быть, принесем в жертву тебя, о Мерлин? Прошлый раз помогло.

Он захохотал и поглядел на уцелевших монахов, предлагая им повеселиться.