Враг божий

Председательствовал на собраниях Артур, хотя место во главе стола никогда не занимал – пустой трон дожидался, когда Мордред достигнет совершеннолетия. Мерлин числился главным королевским советником; впрочем, в Дурноварию он не ездил, а когда собирались в Линдинисе, говорил мало и редко. Воины – их в совете было человек пять или шесть – обычно отсутствовали. Еще в число советников входили два барда, знатоки законов и генеалогии, два магистрата, купец и два христианских епископа: суровый старик по имени Эмрис, сменивший Бедвина в Дурноварии, и Сэнсам.

Мышиный король некогда участвовал в заговоре против Артура, и, когда измена вскрылась, все считали, что не сносить ему головы, однако епископ загадочным образом выкрутился. Он так и не выучился грамоте, зато обладал умом и безграничным честолюбием. Происходил Сэнсам из Гвента, где его отец занимался кожевенным ремеслом, некоторое время подвизался в качестве священника при Тевдрике, но настоящее восхождение к власти начал после того, как поженил бежавших из Кар-Своса Артура и Гвиневеру. За это его сделали епископом Думнонии и капелланом Мордреда. Последней должности он лишился за участие в заговоре Набура и Мелваса и затем несколько лет прозябал в монастыре Священного Терновника.

Однако Сэнсам не желал влачить жалкое существование в далекой обители. Он спас Ланселота от унижения в храме Митры, чем заслужил благодарность Гвиневеры. Тем не менее дружбы с Ланселотом и перемирия с Гвиневерой было недостаточно, чтобы получить место в королевском совете. Эту почесть принесла ему женитьба на старшей сестре Артура – Моргане, жрице Мерлина и участнице языческих таинств. Брак смыл с мышиного короля последние следы былого позора и вознес его на вершину власти. Теперь Сэнсам заседал в совете, стал епископом Линдиниса и вернул себе должность капеллана при Мордреде, хотя, по счастью, молодой король не пожелал видеть его во дворце. Сэнсам теперь управлял всеми церквями северной Думнонии, Эмрис – южной. Короче, Сэнсам сделал блестящую партию, а мы все только дивились.

Венчались молодые в церкви Священного Терновника в Инис-Видрине. Артур и Гвиневера гостили тогда в Линдинисе, и на торжество мы отправились вместе. Началось все с крещения Морганы. Она сменила золотую маску с изображением рогатого Цернунноса на новую, украшенную христианским крестом, а черное платье – на белую рубаху. Артур плакал от счастья, когда его сестра ковыляла через камыши в озеро, где Сэнсам с явной нежностью окунул ее в воду. Хор пел «Аллилуйя». Мы подождали, пока Моргана высушится и наденет новое белое платье, после чего епископ Эмрис перед алтарем сочетал ее и Сэнсама узами брака.

Я удивлялся не меньше, чем если бы сам Мерлин отринул старых богов и принял крещение. Для Сэнсама это было двойное торжество: он не просто женился на сестре Артура и получил место в совете, но и нанес тяжелый удар язычеству, обратив одну из самых влиятельных жриц. Некоторые упрекали его в корыстных мотивах, но я со всей искренностью уверен, что он по-своему любил Моргану, она же совершенно точно не чаяла в нем души. Этих двух умных людей соединила обида на судьбу. Сэнсам считал, что обладает недостаточной властью, Моргана так и не смирилась с тем, что огонь превратил ее из красавицы в страшилище и калеку. Она ненавидела Нимуэ, потеснившую ее с места верховной жрицы, и в отместку стала самой ревностной христианкой. Теперь она так же истово служила Христу, как прежде – старым богам, и, став женою Сэнсама, направила всю свою неукротимую волю на его миссионерскую кампанию.

Мерлин на свадьбе не был, но изрядно веселился по поводу молодых.

– Она одинока, – сказал он, когда впервые услышал новость, – а мышиный король – какое-никакое общество. Ты же не думаешь, что он с ней спит? О боги, Дерфель, да если Моргана разденется перед Сэнсамом, его стошнит! К тому же и не умеет он любиться, по крайней мере с женщинами.

Брак не смягчил Моргану. В Сэнсаме она нашла человека, которого могла теперь продвигать со всей своей неукротимой энергией, но все остальные по-прежнему видели в ней холодную рассудочную женщину за непроницаемой золотой маской. Она жила все так же в Инис-Видрине, только перебралась с Мерлинова Тора в епископский дом, из которого могла смотреть на обгорелый Тор – обитель ненавистной Нимуэ.