Враг хозяина штормов

Но ликование от полета по волнам вскоре стихло. Странный скрежещущий звук разорвал повисшую тишину. Из тумана выпрыгнуло несколько худых существ, их когти зацокали о палубу. Одно повернуло ко мне голову, клацнуло челюстями. Мне стало не по себе. Сгорбленная тварь замерла, будто разглядывая меня. Именно будто, потому что место, где должны быть глаза, прикрывала уродливая кожаная складка. Мертвенно-белая кожа обтягивала выпирающие кости, руки существа свисали почти до палубы. Черные загнутые когти, венчавшие кончики пальцев, казались отлитыми из металла. Хвост с роговыми наростами неистово хлестал по бокам.

— Слепые пожаловали, — выдохнул Фьялбъерн.

На подробные расспросы не было времени. Тварь прыгнула на меня. Я метнулся в сторону. Выхватил меч, рубанул ее по спине. Раздался визг, тварь повернулась, и в тот же миг на палубе началась бойня. Слепые кидались на моряков, те отражали удары. Тварь оскалилась на меня, но рухнула под ноги, захлебнувшись воем. Сзади стоял Фьялбъерн с секирой.

— Спасибо, — коротко поблагодарил я.

Еще одна Слепая взвилась в прыжке. Секира описала круг над ее головой. Тварь рухнула, потянулась ко мне, и я всадил меч в удлиненную голову.

Над кораблем забило множество крыльев — валкары мчались на помощь. Всюду разносился их боевой клич:

— Эйянха!

Кракены остановились — я заметил фигуры Слепых на черных щупальцах.

Копья кололи без устали, короткие мечи пожинали жизни врагов. На некоторое время, казалось, обо мне забыли. Но потом Слепые кинулись с новой силой, будто обнаружив источник своих неудач. Ни мига на передышку — меч рассекал, колол, уничтожал. Рядом сверкала секира драуга. Со свистом летели стрелы валкар, не смолкал боевой зов:

— Эйянха!

Я пригнулся, когтистая лапа чиркнула возле уха. Треск когтей, вой, Фьялбъерн отшвырнул труп в сторону.

— Откуда их столько? — процедил он сквозь зубы. — И все рвутся к твоей глотке.

Сомнений уже не оставалось. Слепые пришли за мной, только сдаваться я не собирался.

Туман рассеялся, но над кораблем начались собираться тучи. Небо быстро почернело, засверкали молнии, хлынул ливень.

Все замерли. Миг — и небо разверзлось, молнии сплелись в лестницу прямо до палубы «Гордого линорма». По ней медленно спускалась фигура, закутанная в плотный туман. Но я узнал ее и сильнее сжал рукоять меча. Жаль, не лук, которым можно было бы послать стрелу прямо в гнилое сердце.

— Глупцы! — раскатился громом смех. — Убогие глупцы!

Я сощурил глаза. Подойди ближе — поговорим иначе.

Фьялбъерн обернулся и тронул меня за плечо:

— Он не шутит.

Глянув через плечо, я остолбенел от ужаса. Волна высотой со скалу с Гунфридровым храмом неслась на нас. Пенный гребень скалился жуткими клыками, будто волна была пастью чудовища.

Но вдруг щупальца ожили, вздох гигантского кракена заставил вздрогнуть весь корабль. Лестница начала рассыпаться. Волна рухнула возле носа «Гордого линорма».

— Эйянха! — различил я среди шума голос Анникен.

Сам не понимая почему, рванул вперед — на Хозяина Штормов.

— Оларс! — крикнул Фьялбъерн.

Но застившие взор ярость и ненависть не дали остановиться. Оказавшись возле своего врага, я взмахнул мечом.

Спокельсе дернулся назад, но крепко ухватился за мой плащ. Сверкнула молния, я зажмурился. Резкая боль пронзила от макушки до пяток. Хрипло вскрикнув, я ударил наугад и… провалился в беспамятство.

* * *

Шея и плечи зверски затекли. Все тело ломило и выкручивало. Шумно выдохнув, я открыл глаза и осмотрелся. Каменные стены, одинокий факел едва освещал небольшой пятачок. На полу — сгнившая солома. Судя по шороху и царапанью, где-то неподалеку были крысы. Я потер шею и ощутил вспышку боли. Тихонько охнув, я опустил руку и тут же замер. Боль. Раз она есть, значит, чувствительность возвращается. То есть мертвец не мертвец, а… Я поерзал на твердом полу и перебрался на солому. Не то чтобы тут было гораздо удобнее, но все же лучше.

Я снова осмотрелся. Темница. Иначе это место не назвать. Не стоило мне, как последнему дураку, бросаться на Хозяина Штормов. Сам не понимаю, что на меня нашло. Покачав головой, я сжал виски. Сделал глубокий вдох, но ничего не почувствовал. Запоздало вспомнил, что дышать не способен. Криво усмехнулся и попытался встать. Рассиживаться нечего, надо узнать, что с остальными.

Дверь оказалась из доброго металла, на ней не было даже малюсенького окошечка с решеткой. При этом невозможно было определить, где заканчивается дверь и начинается стена. Кто бы тут все это ни строил, потрудился он на славу. Потратив некоторое время на безрезультатные попытки найти хоть малейшую лазейку, я снова опустился на солому. Плохо, Оларс, очень плохо. Придется работать головой, раз там, на «Гордом линорме», ее не было вовсе.

Послышался странный звук: звон серебристых колокольчиков. Я насторожился. Если топоток крысиных лапок совсем не пугал, то откуда взяться колокольчикам?

Стена напротив засветилась мягким светом, на ней появился туманный силуэт.

— Оларс…