Враг хозяина штормов

Появилось желание схватить что-то тяжелое и треснуть ее по голове. Я сделал вдох. Плохо, Оларс, – вспыхиваешь, как баба на базаре.

– Нет моей вины, полуликая валкара, что остался я без крова и потерял половину жизни. Но тот, кто стал этому причиной, безнаказанным не уйдет.

Мой ответ понравился Урд. Она одобрительно кивнула:

– Потому и веду тебя сюда, Посредник. Давно за тобой наблюдает мой вестник – белый ворон.

– Ворон? – Это несколько озадачило.

Она вдруг рассмеялась:

– Той же породы, что и твоя посланница. Перед землями лаайге лежит край Крылатых. Оттого у нас крылья за спиной, а птицы тут – вовсе не птицы.

– Но где я с ним встречался?

– Думай, Посредник, думай, – в голосе звенело лукавство. – Гонку на ледяных линормах многие видели.

Урд резко остановилась, будто врезалась во что-то невидимое. Подняла покалеченную руку и зашептала. Воздух сгустился, ночная тьма скрутилась жгутом и потекла на белый снег.

Я стоял не дыша. Магия мертвых. Только им служит ночь, только их пальцы могут окраситься ее темнотой, чтобы начертить в воздухе руны заклятия.

Валкара шептатала, тьма продолжала причудливый танец, не предназначенный для глаз живых. И хоть Урд обращалась к силам древним и чуждым, я чувствовал, что в каждом слове звучал призыв.

– Призываю тебя. Силой и знаниями Посредника отомсти за сгубленных валкар на краю холода возле спящего Соук-Икке-Соуке! Уничтожь Хозяина Штормов, не дай душам моих сестер послужить злу!

Я вздрогнул. Так вот в чем дело! Она знает, что Повелителей Холода нет, но жаждет смерти их союзника!

– Призываю тебя болью живых и памятью мертвых, призываю тебя…

Голос набирал силу, нечеловеческие слова продолжали звучать, но я понимал их сердцем.

Тьма замерла, но чувствовалось напряжение, будто невидимые нити с трудом ее удерживали. Урд говорила все громче и ритмичнее, зачаровывая с каждым выдохом.

– Да не ступит никогда нога врага на мою землю, да скроет его Мрак навеки! Отец мой, Вирвельвин! – Зов валкары зазвенел над спящим лесом, но не хрустальными колокольцами, а звоном скрещивающихся мечей. Тьма заискрилась, взметнулась ввысь, словно желая коснуться безмолвных звезд. – Помоги, Властелин Ветров!

Тьма вспыхнула серебристым светом, мириадами звезд рассыпалась вокруг. Я зажмурился и отвернулся. Раздался довольный смех Урд.

– Благодарю тебя, Отец мой!

Кто-то коснулся моей руки. Открыв глаза, я увидел ниссе. Он подвел меня к своей госпоже. Валкара держала в руках боевой топор. Красив. Опасен. Явно Древняя раса мастерила. И не понять, из какого он металла, только смотришь на него – кажется, что переливается живым огнем.

Урд так смотрела на топор, что, казалось, даже забыла о моем существовании. Потом подняла голову:

– Найди мою дочь, Посредник. Передай ей родовое оружие. С его помощью валкары будут непобедимы.

Топор оказался в моих руках. Кожу тут же обожгло, миг – и кровь быстрее побежала по венам. Будто и впрямь заключалась в нем божественная сила.

– Чем ты сможешь рассчитаться с Посредником, валкара Урд? – спросил я. Нет, отказывать не собирался, но и бесплатно служить тоже.

– Когда найдешь присягнувших Гунфридру дев, – в одно мгновение левая часть лица начала ссыхаться и рассыпаться прямо на глазах, – отдай им топор Властелина Ветров. Они спросят, как отблагодарить тебя. Тогда не молчи, Посредник. Требуй, чтобы войско валкар последовало за тобой на Острова-призраки.

Я сжал рукоять крепче. На такую помощь я даже во сне не мог рассчитывать. Сами валкары!

– Впрочем, они с радостью последуют за тобой, чтобы впиться в глотку Хозяина Штормов. Но не медли. Помни, время – не ждет.

Урд превратилась в туман, рассыпалась стальной пылью, которую тут же подхватил и унес в лес ветер.

Я вздохнул. Странно, холод толком не чувствовался. Как бы не замерзнуть вовсе… Опасность заключалась в том, что я мог этого даже не заметить.

Кто-то дотронулся до моей ноги.

– Посредник, – прозвучал тоненький голосок.

Я опустил взгляд и встретился с большими грустными глазами ниссе. Сердце почему-то сжалось. Его госпожа ушла. А что делать домовому без нее да в доме из снега?

Повинуясь неясному порыву, я присел на корточки, чтобы не смотреть сверху вниз. Теневые пальцы пробежались по древку топора, погладили лезвие, будто руку любимой госпожи.

– Не надо, чтоб видели его чужие глаза. Нехорошо это, – прошептал он.

Топор тут же окутало бархатной тьмой. И хоть тяжесть оружия валкары никуда не исчезла, глаза видели пустые ладони.

– А как же ты? Пустой дом сторожить?

– Нет больше дома.

Ниссе не вздыхал, но в теневых глазах было столько боли и печали, что от их взгляда становилось холоднее, чем от ночного мороза.

– Пошли, я тебя выведу, – произнес он.

Я встал, по-прежнему сжимая невидимый топор.

– Почему нет дома?

– Он из снега. – Маленький человечек повернулся и зашагал по тропинке. – Заклятие Иданнра удерживало мою госпожу и ее дом. Но теперь… – Ниссе пожал плечами.

Я следовал за ним; лес начинал просыпаться, хоть до рассвета еще было далеко.

– Но почему ты не ушел с ней?

– Урд была повелительницей здешних валкар. А у повелительниц хранитель очага – вечен.

– Но очага же нет…