Враг мой любимый

Утром погода изменилась, солнце сияло и нежно грело, багряные листья сверкали хрустальными каплями росы. Я тоскливо посмотрела на дорожки в княжеском саду, усыпанные опавшими листьями. Стало невыносимо на душе, мерзко. Я посмотрела на молоденькую прислужницу, которая держала на вытянутых руках наряд.

Я сбросила ночное одеяние, и с помощью служанки облачилась в принесенный ею наряд. Села у зеркала, но даже не посмотрела на свое отражение. Какая теперь разница как я выгляжу. Чем хуже, тем лучше. Но восторженные щебетания молоденькой прислужницы говорили об обратном. Варя расчесывала черепаховым гребнем мои золотые локоны, неустанно восхваляя их необычную красоту. Наконец туалет был окончен, и я спустилась к завтраку в столовую. Стол, застланный кружевной белой скатертью, ломился от разных кушаний. Булочки. Блинчики, творожники, чашечки с вареньем и вазочки с медом. Посреди стола дымился клубами пара нарядный самовар.

Отец и сын уже начали завтракать, Петр Владимирович пил чай и читал книгу, а Николай смотрел на пустую тарелку и нервно постукивал по фаянсу кончиком серебряного ножа. Этим утром он совершенно не походил на пьяного безумца, каким явился мне вчера ночью. Князь был аккуратно причесан, тщательно побрит и одет в дорогой бархатный зеленый камзол с белоснежным жабо и такими же лацканами. Он мог бы быть хорош собой, но презрительная складка у рта, следы от перенесенной оспы и рыбьи глаза портили всю картину.

Николай вежливо встал из-за стола и направился ко мне, чтобы поприветствовать. Его глаза горели восхищением.

Старый князь оторвался от чтения и заметил:

– Вам очень идет голубой цвет, дитя мое – он снова уткнулся в книгу и продолжил – надеюсь, вы пришли в себя? Судя по- вашему выражению лица, то скорей всего да. Вот и хорошо, потому что завтра вы приглашены самой царицей, вы и ваш жених, ее Величество желает познакомиться с вами. Я очень надеюсь, что вы будете вести себя надлежащим образом.

– У меня для вас сюрприз – сказал Николай и поднес обе мои руки к своим губам – я хочу, что бы вы меня простили!

Князь на минуту выпустил мои запястья, он хлопнул в ладоши, и дверь залы распахнулась, в комнату зашло бессчетное количество слуг, у каждого в руках корзина с алыми розами.

– Вы простите меня за мою грубость, сударыня? – Николай поцеловал мои холодные пальцы и с надеждой посмотрел мне в глаза.

– Да, – кивнула – о, боже, где вы достали столько цветов?!– Воскликнула и достала из корзины благоухающий бутон, поднесла к лицу. С Самого детства я любила цветы у нас в усадьбе была целая оранжерея и три садовника. Что там теперь происходит? Кто знает…Невыносимо захотелось домой, а потом обожгло сознание пониманием, что дома у меня нет. Отец никогда не считал меня своей.

– Утром ездил в лавку цветочника и скупил все розы.– Самодовольно сказал князь и подставил мне локоть, что бы проводить к столу.

Я недоумевала, откуда такие перемены, Николай с утра словно стал другим человеком. Что ж его нынешнее обличье нравилось мне куда больше.

Я думала о предстоящей встрече с императрицей, неужели придется изображать из себя влюбленную, после того как все мои мечты так жестоко рухнули, мне совершенно не хотелось играть в игры Потоцких. Но, тем не менее, ужасно хотелось побывать при дворе, увидеть царицу…Если бы поговорить с ней, все рассказать! Господи, кто бы мог подумать, что я, поеду на встречу с самой государыней. Я, которая еще вчера прятала в дырявый карман арестантской робы ломоть хлеба, чтобы поделиться им с голодными товарками, которые могли поубивать друг друга за жемчуг с моего платья.

***

УЗНИК ШЛИССЕЛЬБУРГСКОЙ КРЕПОСТИ

Комендант Шлиссельбургской крепости, Алексей Федотович Бередников, молча, читал послание от графа Разумовского, на его суровом лице не дрогнул ни один мускул. Дочитав письмо до конца, комендант удовлетворенно хмыкнул и бросил бумагу в огонь очага.

– Афанасий!

В дверях тут же показался один из охранников.

– Власьева и Чекина ко мне, живо! Скомандовал он.

Бередников бросил тревожный взгляд на молодого унтер-офицера, доставившего секретное послание. Тот сидел в кресле, вытянув длинные ноги в грязных ботфортах, с таким слоем пыли, словно молодой человек проскакал тысячу верст. Офицер спал, под его глазами залегли синие круги, осунувшееся лицо отдавало неестественной бледностью. Правая рука забинтована, левая покоится на эфесе шпаги. Зеленый мундир лейтенанта, покрыт пылью и грязью, как и сапоги, с левой стороны засохшее кровавое пятно. Никитин видимо попал в серьезную переделку по дороге на остров. На письме, которое сжег Бередников, были пятна крови.

В кабинет коменданта зашли капитан Власьев и поручик Чекин, отдали честь, бросили взгляд на спящего гонца, тот даже не шелохнулся.

– Есть подозрения, господа, что нашего узника могут попытаться выкрасть. Поступили новые инструкции, при малейшем подозрении перевести ЕГО обратно в Холмогоры, при явной угрозе, избавиться от него навечно.

Оба офицера молча, кивнули.