Враг мой, любовь моя

Догадка осеняет меня и прежде, чем Аэль окончательно пропадает из этой реальности, еще две Регалии оказываются на ней.

[1] «Владеющий разумом», устаревшее обращение, принятое к высшему господину. Раньше этим титулом наделяли того, кто дал дар жизни — родителей и тех, кто спас от смерти. Вследствие ухода от традиций строгого подчинения семье, данный титул больше не используется хаоситами (хаоский).

[2] Мейн, осознающий себя как Несуществующий, разумея, стремясь, желая, чувствуя, дарит себя владетелю Реш, осознающею себя Аватарой, становясь рабом владетеля (хаоский).

[3] Реш, осознающая себя Аватарой, забирает путь (жизнь) Мейна, осознающего себя Несуществующим, становясь владетелем раба (хаоский).

ЧАСТЬ 3. Обратная сторона любви Глава 27 Плен и тлен. Аэль

— Расскажи мне красавица, сколько же ты выпила, чтоб так ужраться, ага? В зюзю, в дым, ага…

Не нааадооо… мне и так плохо. Голова большая, деревянная и набита стекловатой. В общем как я могу думать или вспоминать, если нечем?

— Ты кто?

О, это мой голос? Окосеть…

— Дед Пихто, ага.

— Понятно. Очень любезный человек… Можно… кхм… попить чего?

Странно-желтая морда хитро сощурилась и довольно выдала:

— Тебе водички или водочки?

От одной мысли влить в себя алкоголь мне стало тааак плохо…

— Водички…

— Ага, ага.

Агакающая морда выпала из поля обзора, а мне не осталось ничего, кроме как задавать себе сакраментальные вопросы: кто я, где я, кто все эти люди. Поправка, не совсем люди. Совсем не люди. Оказалось, что странно-желтая морда принадлежала не менее странному, желтому существу. Мозг никак не хотел включаться, так что восприятие работало по программе — смотрю и ни тархи не понимаю. Мужичек, кажется, мужичек, почему-то вспомнился Крямс, бодро семенил по небольшой комнатушке всеми восьмью лапками и искал чего-то на многочисленных полках всеми четырьмя руками. Эдакая помесь паука-переростка и Шивы.

Или у меня просто жуткие глюки.

— Вот, выпей, ага.

Пока остальные три руки еще что-то искали, одна из них любезно протянула мне стакан с водой. Кажется, с водой — без запаха, без вкуса, зато холодненькая. Как же мало нужно для счастья… Еще бы голова так не кружилась и не болела…

— И от головы сейчас найдем…

Он что мысли читает?

— А что их читать, если все и так на лице написано, хотя… ты так громко думаешь, а защиты никакой, чего же не читать?

Ой, а я про него всякое такое думала.

— Да ничего страшного, пауком меня уже столько раз обзывали, что я привык, образ такой. И с Шивой ты почти угадала. Бхутапати я, Повелитель Нежити. Так что и паучье тело, и эта пещерка, да и… в общем скоро увидишь, все это соответствующая атрибутика.

— Соответствующая чему?

— Текущей должности, чему же еще. Раз Повелитель Нежити, так и выглядеть должен по шаблону — непонятно как, но страшно. Вот и стараюсь.

Бред, полный бред. Вроде просто пила, а глюки как от хороших грибочков. Или может чего курнула?

— Не, ты просто упилась наливки Мритйунджа, а насчет покурить это идея — враз головушка пройдет, ща я найду чудо-травку.

— Мрити… кого?

— Аа, братца моего, Победившего Смерть, ага. Его наливочка это просто прелесть. Вчера ею тебя и откачивали, после глупости твоей несусветной. Это надо ж было додуматься! Без приглашения к нам сунуться… — Бху укоризненно покачал головой, но не дождавшись вразумительной реакции, вновь вернулся к теме наливки: — Не буду тебе раскрывать рецептуры, а то ты и так нездорового зеленого цвета, но вещь стоящая. Просто не надо было выпивать ее столько, ага. Ее же по чарочке пьют, да в несколько сот лет, а ты… почти ведро. Мол вкусненькая, ага… И потом сразу завалились дрыхнуть, как только не скопытилась от того количества. Хотя… что тебе сделается… Праматерь.

На последнем слове, Бху как-то странно на меня зыркнул, с нехорошей такой ухмылкой, мол «а я знаю, что-то такое чего ты не знаешь». Тоже мне новость, тут все вокруг знают обо мне больше, чем я сама помню. Особенно сейчас.

— Ну и ладно, ага, вспомнишь еще. Кстати, вот это тебе поможет.

Протянутая самокрутка отчаянно воняла травкой. Точно, наркотический бред, куда уж дальше. Хотя… в чем-то Бху прав, похмельный синдром снимет только так…

…В синеватой, густой как кисель, дымке медленно покачивались четыре тени. Высокие решали судьбу мира. Извечный вопрос — быть или не быть стоял перед ними и почти единогласно было принято сакраментальное «не быть». Но Высокие решали не для себя, себя они мнили бессмертными…

Только истинно бессмертен лишь Хаос и его Дети, все прочие живут взаймы, на подаренные Хаосом жемчужины времени, а Высокие забыли своего Отца, забыли, что они лишь назначены на должность богов.

За все ошибки приходится платить. Высокие заплатили за свою — Праматерь прокляла их на вечное скитание и череду бессмысленных возрождений обреченных оставаться незавершенными. И теперь они взывают к нынешним назначенным на роль богов и просят, просят… Как раньше просили их. Колесо Судьбы совершило свой оборот.