Враг народа. Академия красных магов

Около половины будущих первокурсников в минуту не уложились, не сумев суммарно ударить на сотню. Как только стрелка секундомера делала полный круг, их экзамен заканчивался — неважно на сорока или девяносто БЭМ. “Добрая” публика провожала всех провалившихся насмешливыми выкриками и свистом. Могу поспорить, половина насмехающихся и сами в свое время этот экзамен не прошли. Злорадство — отличная маска для собственных неудач.

Из дула пистолета вылетела очередная светящаяся синяя волна. Глядя на нее, я развернул ладонь, стараясь представить и внутри себя этот синий поток, как он бежит по венам, бьется под кожей, рвется вперед, чтобы вылиться в мою ладонь… И опять ничего не выходило, словно не было утренней тренировки с Генкой, где у меня получилось. Вокруг снова свистели трибуны, радуясь чужой неудаче. Повсюду раздражающе скрипели скамейки. Хмурясь, я уставился на ладонь и напряженно расправил ее, ожидая магии. Ну же! Где эта чертова синева? Бежит, бурлит под кожей, срывается в мои пальцы…

И снова ничего. Уже хотелось с досадой треснуть об ограждение.

— Сильно стараешься, — Генка заметил мои потуги. — Энергия должна течь естественно. Без внутренних препятствий. Это как дышать, ты же не делаешь усилий, чтобы дышать…

— Островская Ева, — громко зачитал мужчина со списком.

Уже знакомая угловатая девчонка боевито выскочила на арену и встала напротив манекена, глядя на него так, что ему бы никто из зрителей не позавидовал. Когда побежало время, она резко вскинула руку, метя болванке прямо в голову. Между ее пальцами промелькнул яркий искрящий разряд, будто там взорвалась лампочка. Дернув ладонью, Островская пульнула мощную сверкающую молнию в манекен. Он мигом заискрил — так, что, казалось, ему вот-вот разорвет голову. Тут же над ареной громко загудели уловители. Цифры протрещали на табло и остановились, выдав “52” — пока что самый сильный студенческий удар за сегодня. На зрительских скамейках одобрительно зашептались.

Ева на арене продолжала кидаться разрядами так, словно манекен чем-то перед ней провинился. Однако второй удар вышел слабее первого, немного не добрав в сумме до сотни. Поморщившись, она вновь вскинула руку и наконец сдала экзамен — за двадцать семь секунд, превзойдя Голицына, чей результат до этого был лучшим. Нахально отсалютовав в сторону навеса, под которым сидела сестра, она удалилась к воротам под трибунами.

Экзамен продолжался. Один за другим студенты терзали манекен, а затем уходили — одни гордо и неспешно, довольно глядя на сотню БЭМ на табло, а другие суетливо под свист и насмешки толпы. Чем ближе был конец “алфавита для династий”, тем беспокойнее ерзала на скамейке Роза. Я же и вовсе закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и представить этот загадочный синий поток внутри себя — ощутить его, как он шевелится, льется по венам, проникает в ладонь… Когда все звуки вокруг: гудение уловителей, скрип скамеек, шепот, смех, свист — слились в один неразличимый не раздражающий гул, я вдруг почувствовал покалывание — легкое, едва ощутимое, будто по коже бережно водили иголкой. Распахнув глаза, я уставился на ладонь, по которой растеклась сияющая синева — куда ярче и сочнее, чем утром. Нет, это точно была не галлюцинация.

— Смотри! Получилось… — я толкнул Генку под бок.

— Ага, — отозвался он, не отрывая глаз от арены.

Роза меня, казалось, даже не услышала, нервно теребя красную нить с металлическими шариками на руке. А потом алфавит перезапустился вновь, и вызвали ее:

— Абель Роза…

Поднявшись с места, она медленно и обреченно зашагала к арене, словно направлялась на казнь — чуть не споткнувшись по пути к манекену и чуть не плюхнувшись в песок. Что-то ее настрой мне не нравился.

— Давай! — крикнул я. — Ты сможешь!

— Покажи свои семьдесят четыре процента! — завопил следом Генка.

Она послала недовольный взгляд в нашу сторону, но зашагала гораздо бодрее. Подойдя к столу, Роза без раздумий взяла пистолет. Стрелка секундомера побежала по кругу. Она вскинула руку, напряженно прицелилась и спустила курок. Из дула вылетело аж искрящее свечение, похожее на огромный синий сгусток — и пронеслось мимо манекена, не задев его. По рядам скамеек пошли смешки.

Во второй раз Роза попала, правда, ударив болванку всего на восемь БЭМ. А в третий раз с дрожащей рукой опять промазала. Смешки на трибунах становились все громче, сбивая ее еще сильнее. Время неумолимо убывало, уловители слабенько гудели. Когда минута закончилась, Роза сделала десять выстрелов, из которых цели достигли лишь шесть, а цифры на табло показывали “52”. Она бы могла показать результат и лучше, если бы не волновалась.

Следом мужчина со списком зачитал новое имя. Студенты на арене продолжали избивать то ли манекен, то ли свое самолюбие. Не особо следя за остальными, я раз за разом вызывал синее пламя на ладони — расслабленно и без всяких усилий, радуясь, как послушно оно теперь появлялось. Это и правда было так же легко, как дышать. Главное верить, что получится, и оно получалось само.