Враг народа. Академия красных магов

Вскоре в аудиторию зашли все будущие первокурсники. Лёня закрыл с той стороны дверь, и над рядами парт мигом повисла тишина. Взяв в руки листы со стола, Ковалевский поднялся с места.

— Итак, — его холодный спокойный голос разнесся на всю аудиторию, — ваша задача проста: за час отведенного времени ответить на вопросы на доске.

Все глаза тут же ткнулись в пока еще закрытые створки доски. Тем временем Ковалевский положил передо мной белоснежный лист и пошел по рядам дальше.

— Кого поймаю за списыванием, получите ноль баллов.

Воздух наполнился дружным скрежетом, с которым студенты придвинули к себе чернильницы.

— Чем подробнее ответите, — продолжал он, раздавая чистые листы, — тем больше баллов вы получите. Максимум — сто. В ваших же интересах получить их как можно больше. Это пойдет в общий зачет вашего учебного рейтинга.

Уже с пустыми руками он неторопливо спустился обратно и откинул створки доски, за которыми обнаружился длинный список вопросов. Мой взгляд споткнулся уже на первом: “Перечислите основные характеристики МС с единицами измерения”. В полной тишине по листам бодро заскрипели перья — не теряя времени, студенты сосредоточенно склонились над партами. Стараясь не отвлекаться, я вчитался в следующие вопросы. “В каком году был принят ТМК?”, “Как и в чем рассчитывается расход энергии в условиях БМБ?”, “Опишите базовые свойства стихийного щита”… Мои глаза, словно заблудившись, скакали по вопросам, ни на один из которых у меня не было ответов. А последней вообще шла какая-то задача: “Распишите схему боя, если МС = 70 %, сила одной атаки = 20 БЭМ/с, суммарная мощность атак = 1000 БЭМ, а цель = 2000 БЭМ”. В общем, можно было сразу сдавать пустой лист.

— А вы, Александр, — Ковалевский поймал мой взгляд, — пишите про домну.

— Может, вам еще технологию коксования описать? — съязвил я.

— Пишите про домну, — сухо повторил он.

За спиной раздался едкий смешок.

— А он писать-то вообще умеет? Металлург… — с презрением добавил уже отлично знакомый голос.

Словно вторя ему, в воздухе заплясали фиолетовые волны злорадства и высокомерия, срываясь с задней парты и раз за разом стукаясь о мою. Ну все, кто-то явно доигрался. Я резко обернулся к Голицыну.

— Привет… — мои губы растянула ухмылка, которая вполне могла напугать.

Наши взгляды встретились. От неожиданности волны дрогнули и легко попали в мои руки, позволяя делать с ними все. Одно мысленное движение — и я густо сплел их над его головой и показал глазами вверх. Не понимая, Голицын озадаченно задрал голову. А в следующий миг его глаза расширились от ужаса, и с воплем он кинулся под скамейку. Естественно, любой бы испугался, если бы увидел как прямо с потолка на него льется поток шипящего расплавленного металла.

Истеричный визг пронесся по аудитории, отрывая от экзамена всех. Парта за мной чуть не перевернулась, пока Голицын пытался судорожно забиться поглубже. А что? Если люди тебя не уважают и уважать не собираются, пусть боятся — я не привык давать себя в обиду. Металлургов, кстати, тоже не стоит обижать.

Я лениво мазнул глазами, и иллюзия рассеялась. От фиолетовых волн злорадства не осталось ни следа — только серые подрагивающие обрубки. Замолкнув, сообразив, что ничего с ним по-настоящему не случилось, Голицын с яростью побитого пса вылез из-под парты.

— Вот так и выглядит металл, — с иронией заметил я, — если не знаешь. Гордость страны, между прочим. Не обижай металлургов!

— Да ты… — со злостью прошипел он.

— Тихо оба! — Ковалевский с суровым видом подошел к нам. — Второе официальное предупреждение. У обоих, — отчеканил он, переводя глаза с него на меня. — Получите третье — и будет наказание!

Развернувшись, он отошел обратно к своему столу.

— Имей в виду… — еле слышно процедил за спиной Голицын.

— Я нажил себе врага, — с тихим смешком перебил я.

— Ты даже не представляешь! — буркнул он.

Сердито сопя, мой самопровозглашенный враг подтянул к себе чернильницу. Отвлекшиеся на его вопли студенты снова уткнулись в листы, торопливо чиркая перьями. Время от времени в меня тыкались взгляды — некоторые испуганные, но в основном заинтригованные. До конца экзамена я слышал лишь одно слово, еле различимо порхавшее над партами — “менталист”. Ну и еще иногда проскакивал вопрос: “а что такое домна?”

— Сдаем листы, — сказал Ковалевский в конце часа, вставая из-за стола, — и никуда не уходим. Сейчас здесь будет тестирование на уровень магической силы.

По аудитории пронесся дружный нервный вздох. Наверное, это был первый раз, когда я подумал, что на заводе было проще.

— А пересесть можно? — мгновенно спросил Голицын за моей спиной.

— Что, страшно стало? — хмыкнул Генка с боковой первой парты.

— Будьте добры, — сухо произнес Григорий Николаевич, — пересядьте так, чтобы я ни одного из вас не слышал. А вы, Александр, — он подошел ко мне, — останьтесь на месте.

— Чтобы вы меня видели, — саркастически протянул я, ставя последнюю точку.

— Видел, но не слышал, — поправил Ковалевский, забирая у меня исчирканный листок.