Враг невидим

– Не могу! Это дано только богам! И то я не верю!

Пальцы сжались, рука пошла вверх…

– Стой! ВРЕМЯ!!! Я изменю время! Верну вас назад, ты получишь шанс её спасти! Согласен? Решай скорее, пока никто другой не увидел её мёртвой! Иначе всё пропало!

– Согласен!!! Действуй!

– Подожди! – личико феи было отчаянным и страшным. – Просто так – не могу! Это древняя магия, за неё всегда приходится платить!

– Всё отдам!!! – что-то подсказывало Веттели, что речь идёт не о деньгах. – Душу, жизнь – что хочешь!

– А ЕЁ?! – Гвиневра уже рыдала в голос. – ЕЁ ты готов отдать?.. Не понимаешь? Она будет жива, но больше не будет твоей! Она полюбит другого! Она будет счастлива с ним, а вашу любовь забудет, как и не было. И напомнить никто не сможет – она просто не услышит. И ни каким колдовством не исправишь…

– СОГЛАСЕН!!! Лишь бы жила!

Поворот… Лестница… Поворот…

Убийца уже рядом, поджидает за выступом стены. Медлить нельзя, счёт идёт на мгновения, ко всем ракшасам осторожность!

Пять шагов до врага…четыре… три… два…

Скрип двери…

– НАЗАД!!!

Прыжок, боль обжигает кожу у виска, падает навзничь сбитая с ног Эмили, он валится сверху, капает кровью ей на лицо. Топот ног по коридору – это убегает убийца…

УСПЕЛ!!!

… Веттели сел, помог подняться Эмили, похоже, она здорово приложилась затылком о порог. Ничего, главное – жива.

– Норберт? Что случилось? Э, да у вас кровь!

У «ВАС»???

Нет, он не ослышался. Они перестали быть на «ты». И нежности в её взгляде больше нет, только обычное профессиональное участие.

– Ерунда, Э… мисс Фессенден. Царапина, даже не больно.

Конечно, не больно. Не чувствуется. Заглушает другая, действительно страшная боль.

– Ерунда – не ерунда, а обработать надо, иначе зальёте кровью весь этаж. Это же фасция, в ней полно кровеносных сосудов. Не пришлось бы зашивать… Идёмте-ка в кабинет, убийца всё ра вно уже сбежал, пока мы с вами… гм… валялись.

Та же Эмили – весёлая, ироничная, решительная… но больше не его. Чужая.

Она смывала губкой кровь с его шеи, прикладывала салфетки и лёд, потом всё-таки взялась за иглу: «Ничего страшного, всего три шва. Вытерпите? Держать не надо?» В ответ он только головой покачал. Ему было бы безразлично, даже если бы на куски резали. Эмили осталась жива, и мир вокруг продолжал существовать, но сделался призрачным и тусклым, как ста рая, выцветшая фотокарточка, как затёртая ластиком картинка.

– Вот и всё, – объявила она, наклеив пластырь, и полюбовавшись своей работой. – Можете идти. Вечером загляните к доктору Саргассу, пусть проверит шов. Я его предупрежу.

– Спасибо, мисс Фессенден, – Веттели притворился, будто улыбается, и она поверила, бодро улыбнулась в ответ.

Мир жил дальше без него.

Что-то происходило вокруг. Ведьма с гоблином вернули из эвакуации учеников, взбудораженных чудесами другой стороны, они наполнили Гринторп обычным шумом и суетой. Объявился инспектор Поттинджер, рыскал по школе, допрашивал кого попало. Где-то рядом скрывался убийца, так и не пойманный «на живца», ждал своего следующего часа.

Только Веттели больше ни до чего не было дела. Он лежал на постели, лицом вниз, и думал: вот она, расплата! Вот почему боги сохранили ему жизнь в этой войне – одному из це лого выпуска. Они видели: какой смысл лишать человека того, что он не ценит ни в грош? Такая потеря не станет для него наказанием. Отбирать надо самое дорогое, чтобы с болью, с кровавыми слезами. А если он один на всём свете, и жизнь его пуста, и взять с него ровным счётом не чего? Ну, значит, надо ему сначала что-то дать…

И боги послали ему мисс Фессенден, чтобы было, что терять. Наверное, он заслужил такой кары. Боги мудры и справедливы. Вот только кто придумал называть их «добрыми»?..

…Гвиневра бестолково кружилась над ним, всхлипывала, терзалась и уговаривала поесть. Потом отчаялась и призвала ведьму.

Сначала Агата просто сидела рядом, гладила по затылку, потом сказала тихо:

– Перестань, мальчик, так нельзя. Надо жить дальше.

– Зачем? – ответил он равнодушно. – Не хочу.

– Вот видишь! – трагически простонала Гвиневра. – Он так и будет лежать, пока не умрёт от душевной тоски! Уж я-то знаю!

– Глупости, – возразила мисс Брэннстоун без особой уверенности в голосе. – Люди по соб ственному желанию не умирают.

– Зато тилвит тег – сплошь и рядом! – вскричала фея запальчиво. – Это их излюбленный способ расставаться с жизнью: решил, что хватит с него, уткнулся носом в стену – а дней через пять его тело уже запихивают в погребальное дупло! История знает тому множество примеров. Уже на моей памяти зачах несчастный лорд Лоэргайр, брошенный своей возлюбленной леди…

Дослушивать душещипательную историю про лорда Лоэргайра напуганная ведьма не стала – поспешила за доктором Саргассом. Тот явился на зов, и тратить время на разговоры не стал: перевернул Веттели на спину, вытряхнул из свитера, осмотрел, сокрушённо покачивая головой: «Ах, как не вовремя! Хоть бы на неделю попозже!». Чем-то напоил, что-то вколол в плечо.