Враг невидим

Стараниями командования, тот случай не получил широкой огласки, в прессе о нём не писали. Но уж конечно, всем офицерам было известно, что случилось в Такхемете с одним из отделений 32-го сапёрного полка. Обнаружилось оно как-то поутру в мертвом виде. Все восемь человек лежали с перерезанными глотками – знакомая, в общем, картина, сразу ясно: побывал в лагере лазутчик, часовые проморгали. Дальше как обычно. Сколько-то туземцев кормилось при лагере на подсоб ных работах – их расстреляли. Караульная смена отправилась дослуживать под Кафьот. Кого-то, кажется, даже понизили в чинах, потому что командир злосчастного отделения, капрал Браун, оказался чьим-то родственником.

Этим бы всё тогда и кончилось, если бы не катастрофическая нехватка воды и странное изобилие выпивки. Уже забываться стала та история, как вдруг сержант Гаскелл из той же роты, перебрав кошмарного местного джина, сам рассказал прилюдно, как поссорился с капралом Брауном (в чём-то тот его уличил, и то ли шантажировал, то ли просто к совести взывал, требовал признаться), и как ловко «обстряпал дельце», прикончив вместе с капралом всё его отделение. Никому и в голову не пришло искать настоящего убийцу, на лазутчиков дело списали…

Вот так: спрятал труп среди других трупов, подобное в подобном и, как говорится, концы в воду.

А лейтенанту Токслею опыт душегуба-сержанта пришёлся весьма кстати, только схему пришлось мно гократно усложнить, в соответствии с реалиями мирного времени.

Что ж, хитро придумано – выдать преступление по корыстным мотивам за целую череду ритуальных убийств. И жертвы были подобраны умно, из числа отъявленных негодяев, чудаков и убогих сирот. Поначалу Вет тели воображал, будто преступнику не чужд своеобразный гуманизм: жалеет губить «полноценных» людей, выбирает тех, кто поплоше, о ком никто не станет жалеть. Напрасно он, по жалуй, обольщался. Никакими моральными принципами Токслей не руководствовался, просто понимал: если в школе начнут гибнуть дети из хороших фамилий, поднимется большой шум, и расследование будет поручено не бестолковому эльчестерскому инспектору, а настоящему специалисту из Баргейта или даже из самой столицы. Так что он всё рассчитал.

Хотя, пожалуй, перемудрил. Можно было обойтись меньшей кровью, представив гибель Мидоуза как несчастный случай. Ведь в первый раз никто не усомнился, что Хиксвилл нечаянно напоролся на карандаш… Можно было, да. Если не иметь целью убить сразу двух зайцев: и на следство получить, и отправить на виселицу старого боевого товарища.

Вот тут начинался тупик. Сколько Веттели ни воображал себя лейтенантом Токслеем, сколько в его образ ни вживался, никак не мог понять, за что же он его так возненавидел? Кажется, повода он ему никогда не давал. Или что-то было?

Пересилив отвращение к былому, постарался, день за днём, воспроизвести в памяти все четыре года их совместной службы. Только и это ничего не дало. Кроме лёг кого отчуждения, никогда ничего меж ними не возникало: ни споров, ни обид, ни столкновения интересов. Не были близкими друзьями, и только. Не убивать же за это, в конце концов?

Так может, пора вернуться к версии, что не эмоции двигали убийцей, а исключительно холодный расчёт?

Нет. Иначе Токслей не стал бы убивать Эмили. Тем более, что в общую картину она, будучи весьма здравомыслящей девушкой, а не придурковатым парнем, категорически не вписывалась.