Враг престола

Встрепенувшись, как встревоженный ворон, Хазар помог уложить Эдуарда на циновку. В латунных подставках курились благовония, заполняя жилище терпкими ароматами дальних стран. Узловатые пальцы старика ощупали ноги и руки юноши. Крючковатый нос принюхался к ранам и затихающему, сбивчивому дыханию.

— Он уже почти перешагнул грань, — сказал тёмный, бренча склянками и какими–то инструментами.

— Он умрёт? — Голос Ярви был почти безразличным.

— Возможно, — ответил старик. — Я могу попытаться спасти его, но…

— Делай, — коротко велел Ярви.

Хазар вкратце описал, что ему придётся предпринять, чтобы у Эдуарда появился хоть какой–то шанс. В конце он спросил, не лучше ли позволить юноше умереть?

— Я сказал — делай, — холодно подтвердил Трёхпалый.

Раскрыв небольшой деревянный ящичек. Хазар достал оттуда крохотную склянку с мутной желтоватой жидкостью. Вылив её содержимое в рот Эдуарда, он взял в руку короткий блестящий нож и приступил к работе.

* * *

Знакомая юрта. На углях котелок с травяным отваром, заполняющий всё вокруг тёплым, душистым ароматом. Телом владела какая–то особая лёгкость, доступная человеку только в сладких снах. Мысли в голове путались, как от хорошего вина.

— Что с тобой, мухтади?

Напротив сидел К'Халим. Потягивая пряный отвар, он рассказывал о пророчестве, услышанном им в детстве.

— Ничего… — ответил Эдуард, помассировав переносицу, — всё нормально.

Его не покидало чувство, что он что–то забыл. Что–то невероятно важное.

— Так вот, — продолжал пустынник, — я не рассказал тебе ещё кое–что из услышанного в тот день. Говорящий сказал мне, что встреча с муаз'аммалем станет для меня знаком рока, моим концом.

— Концом? — удивился Эдуард.

— Да, он сказал, что вскоре после этого я найду свою смерть. Так что, как видишь, ты не можешь умереть. Не теперь.

— Я? Умереть? — Эдуард пытался понять, пытался вспомнить.

Стены юрты пошатнулись, словно её сотряс сильный ветер. Дыхание бури.

— Мне пора, — произнёс К'Халим, будто услышав, как его кто–то позвал, — но ты ещё побудь здесь. У тебя есть дело, не так ли?

Пустынник поднялся и, отряхнув песок с колен, направился к выходу.

— Постой! — встрепенулся Эдуард.

Юноша вскочил, хватая друга за рукав просторного одеяния.

— Куда ты идёшь? Какое дело? Я не понимаю. Я не помню.

На лице К’Халима появилась жемчужная улыбка жителя пустыни.

— Ты не можешь пойти со мной сейчас, Эдуард Колдридж, но однажды мы с тобой снова встретимся. Ты не можешь пойти со мной, потому что я мёртв.

Эдуард в панике отступил назад, увидев в груди пустынника окровавленный клинок. Подобно ночному разбойнику, память безжалостно накинулась на него.

— Ты? А как же Гайде? Где Гайде? — в ужасе закричал Эдуард, пытаясь дотянуться до пустынника, схватить его ускользающую фигуру. — Ответь мне! Ответь!

К’Халим молчал. Вместе с юртой он таял в воздухе, как обманчивый мираж.

* * *

Крик был ужасен. Даже ветер не спасал от него. Не в силах терпеть, Ярви вышел на улицу. Закутавшись в бурнус, он уселся рядом со своим верблюдом, укрывшись от ветра.