Враг Сальдисской Империи (5)

После этого огонь начал стремительно разрастаться в настоящую стену, охватывая весь Крысиный Район. Не прошло и минуты как вся эта часть города была охвачена кольцом из магического огня, осветившего не только добрую половину города, но и небо над головой, полностью скрыв даже самые яркие звёзды.

И из этой ловушки был всего один выход — та самая улица, где в засаде засели странные ребята в чёрных доспехах.

* * *

— Ты, Филин, в бутылку лучше не лезь. Сказано тебе — не тронь мясника. Ну так хер ли ты яйца ему выкручиваешь?

— Да потому что чепушило он! Чёрт поганый! Пацанов малых на куски режет — маньяк херов. Даром что беспризорники... — бородатый как и все современные мужчины, с заплывшим белизной левым глазом, бандит глушил мутный самогон из деревянной кружки, скупо закусывая зелёным луком с солью. — Ты же знаешь, Шмель, я на улице вырос. И глаза лишился из-за такого же отмороженного на всю голову ублюдка. Я ж его как вижу, сразу удавить собственными руками охота!

Изобразив своими лапищами нечто похожее на движение сворачивания головы курёнку, он уставился осоловевшим глазом в стол, ненадолго замолкнув.

— Не стоит оно того, Филин. Слабые на улице не выживают. Тебе ли не знать? Ну помрёт десяток другой ребят — так остальные злее будут. И хитрее. Нам всяко лучше. А тебя дурака пахан с говном съест, если его планы нарушишь. Ты всего лишь младший бригадир — не тебе гонор показывать... чё за?! Это чего там?

Поднявшись на ноги, собутыльник Филина подошёл к закрытым ставнями окну, дабы проверить что за яркий свет оттуда льётся, и отчего отовсюду начались панические возгласы.

— Ах ты сука! — но стоило ему выглянуть наружу, как его тотчас сдуло вниз по лестнице. Едва не выбив плечом хлипкую дверь, бандит исчез из заросшей грязью и клопами комнаты, оставив Филина наедине с собственными мыслями. Какое-то время тот сидел молча, всё также пялясь в одну точку, но вскоре запах гари и треск дерева подобрались к нему настолько близко, что оставаться безучастным было больше нельзя.

Когда же стена справа от него вдруг исчезла, обнажив сплошную массу бело-рыжего огня, от которой волосы на его голове сразу задымились, а глаза моментом высохли, выбив слезу, он наконец-то повернул свою голову.

— Ну и ладно... — произнёс он сам себе под нос, так и оставшись сидеть за скудным столом. Он устал. Безумно устал жить настолько скотской жизнью! Без семьи, без любви, без будущего. Он даже лица своей матери уже не помнил — единственного светлого воспоминания из прошлого...

Закрыв глаза, Филин терпел сколько мог, не издав ни звука, пока наконец его тело не отключилось от боли. А следующее мгновение его и весь остальной кривоватый дом поглотил этот неутолимый огонь, обратив старого бандита в чистейший прах. Даже костей не осталось...

Поглотил, и продолжил сжимать свои смертельные тиски, двигаясь дальше.

* * *

Моё кольцо смерти исправно сгоняло всех крыс, живших в этой части города к той ловушке, где мои парни должны были пройти крещение кровью и ужасом обезумевшей толпы. Когда преступникам, бандитам, шлюхам и наркоманам всех мастей некуда будет деваться, все они хлынут в единственное свободное от огня окно, попытавшись смести нас с лица земли. И Рико со своими ребятами имели чёткую задачу уничтожить их раньше, не допустив подхода к своим позициям.

Удастся ли им? Вряд ли. Не с такой плотностью огня, что была в их распоряжении. Здесь потребовались бы куда более тяжёлые вооружения: огнемёты, крупнокалиберные пулемёты, мины и прочие радости промышленной войны. Имея же на руках только мои артефакты, парни неминуемо сцепятся врукопашную — в том квартале по разным сведениям жило не мене трёх тысяч человек, а то и все пять.

И именно на это был мой расчёт.

Парням не хватало опыта мясорубки, бойни, безумной кровавой вакханалии, когда на тебя прёт неостановимая толпа, пушки перегреваются от стрельбы, а конца и края врагам даже не видно. Всего того что могло случиться на настоящей войне!

Их характер, их воля и психика были уже достаточно закалены в моём огне, чтобы начать закалку кровью и смертью. Без подобных испытаний мне никогда не вырастить воинов, способных завоевать мне целый мир!

— Что за жуткий смрад... Ну ничего, сейчас выжжем здесь всё, — я стоял чуть поодаль от их линии обороны и с трудом терпел близость «логова крыс». На случай если ребятам будет грозить смерть, я был готов стереть всю местность перед собой с лица земли и потому не мог отступить. Ведь я желал закалить их, а не сломать! Но чем ближе я подходил к этим кварталам, тем отчётливей «запашок» грехов густонаселённого города сменялся смрадом грехов местных обитателей, заставляя меня держаться на расстоянии. Так не смердели даже сикерты и другие проклятые у вулкана! И даже от того обелиска, увешанного черепами и трупами детей, разило гнилью куда меньше чем от всех этих людей. Было ли мне жаль их? Нисколько. И я был уверен что вырву язык любому кто хотя бы заикнётся о «правах человека» в отношении подобных мразей, по сути давно сгнивших заживо. Не телом — но душой.