Враг Сальдисской Империи (5)

— До тех пор пока вас не переведут в другой гарнизон, уважаемый Дальвего Рамзи. А для этого требуются годы идеальной службы без жалоб и нареканий со стороны властей города. Вряд ли вас просто так вернут с севера в центральный регион, тем более если вы так и не выплатите свои карточные долги уважаемым господам.

— Только поэтому я веду с вами подобные беседы, бургомистр! Думаю вы как никто должны понимать что сделка с совестью для офицера Сальдисской Империи очень дорогое удовольствие. И без должного финансирования эта затея станет попросту невозможной. Тем более, если учесть тот факт, что вскрытие коррупции городской администрации может оказаться куда боле прибыльным делом! А уж для карьеры так и вовсе многократно более выгодной...

Какое-то время они сверлили друг друга взглядами, но вскоре глаза капитана сменили цель, переместившись на половину стоявших на столе золотых монет, что как по мановению волшебства стали к нему чуточку ближе.

— Вот. Мой взнос на оплату вашей совести. Надеюсь этого хватит до весны? — улыбнулся ему бургомистр. Сто золотых кун старого образца это была сумма! Даже для оберста, имевшего оклад от двух до пяти сотен обычных золотых кун в год. Зарплата офицеров варьировалась в зависимости от наград и знаков отличий, имевшихся на их счету, наряду с занимаемой ими должностью. Что едва ли покрывало все расходы по обеспечению себя хорошим оружием и добрым мундиром, не говоря уже о других обязательных забавах вроде азартных игр с сослуживцами.

А ведь старая монета в разные года ценилась в два-три раза дороже новых..!

Но не успели они как-то оформить эту сделку, как из окна раздался жуткий рёв неведомой твари, а на прозрачные кусочки стекла оконной рамы налетела массивная тень.

— Что за чёрт...?! — не на шутку перепугался бургомистр, тяжело встав из-за стола. Летать над городами на таких больших монстрах имели право только имперские агенты!

— Прячь деньги! — только и крикнул ему оберст Дальвего, стремглав бросившись из кабинета. Но не успело и пары минут пройти, как его скрюченное тело влетело в кабинет, удерживаемое явно сильной магией. А следом, вошли двое. Сперва леди Милдред — матриарх Ордена Бури (кого он видел лишь однажды на очень большом празднике в столице!) и сам Альфред Кёнинг, ещё недавно бывший его сюзереном, а ныне считавшийся погибшим вместе со всей семьёй...

— Здравствуй, Алишер, — хрипло поздоровавшись улыбнулся ему очень даже живой граф. — Всё воруешь? Не мог я на тебя управу найти по законам империи, так ничего, новая власть пришла. Разберётся. Да ты присядь, присядь, голубчик. В ногах-то правды нет. Да не сюда! Вот твоё место, — указал Альфред Кёнинг на гостевое место, где ещё недавно восседал оберст Дальвего. При этом сейчас офицер так мило постанывал, сипло дыша в оковах магической хватки, что бургомистр даже пикнуть против побоялся.

Почему его посадили сюда? Зачем?! Он же бургомистр города!

— По... почему в ногах правды нет? — неожиданно для себя задал он совершенно идиотский вопрос. Зачем ему вообще это знать?!

— Потому что когда на дыбе ноги касаются пола, человек врёт, — ласково, словно ребёнку несмышлёному объяснил граф Кёнинг, — Потому и нет в ногах правды — ноги должны в воздухе болтаться. Ну да тебе мой сын сейчас всё объяснит.

А после вошёл ОН! Самый жуткий воин в чёрном доспехе какой бургомистр когда-либо видел. Глаза брони были чёрным словно пустота, человеческий череп заканчивался совершенно нечеловеческой челюстью, а бугры и шипы по всему телу вкупе с тлеющими словно угли красными линиями повсюду и вовсе нагоняли первобытной жути. Он-то и сел в его теперь уже бывшее кресло!

— Фу. Воняет падалью так, что и дознавателей не нужен! — проговорила грубым басом броня. После чего взгляд пустых глазниц шлема сосредоточился на бедном бургомистре, и мир Алишера Ренье навсегда изменился!

В голове и груди его словно поселилось маленькое солнце, омыв зачерствевшую душу потомственного чиновника благодатным огнём...

Глава 3

(Прошу простить за долгий перерыв. Болезни скосили всю семью, от мала до велика. Вы тоже не болейте, и будьте здоровы!)

Я смотрел на тело, что распласталось на полу перед широким столом, и всеми силами старался побороть чувство омерзения. Столько слёз, соплей и судорожных рыданий после нанесения печати я ещё не видел. Даже отпетый душегуб, тот трактирщик, что принял печать первым, выглядел куда респектабельней чем местный бургомистр.

— Похоже это надолго. Как придёт в себя, пусть пишет чистосердечное признание: где воровал, кому платил, кого прикрывал, о чём был в курсе но попустительствовал, и так далее. Отец, займёшься?

— Конечно. Приму дела как положено, — невозмутимо откликнулся бывший аристократ. Однако даже сейчас своего достоинства и лоска отец не потерял ни на грамм.