Враг твой (СИ)

Протягиваю Императору готовую смесь из молока и антибиотика, которую он послушно проглатывает. Закрываю люк, чтобы не светить в темноту — а то вдруг опять пролетит кто? — сую в карман таблетки, подбираю контейнер с правителем и тащусь наверх, в медотсек, где осталась вся перевязка. Теперь, кроме антисептического раствора, можно вдуть в самые глубокие раны ещё и толчёный антибиотик, это точно снимет воспаление. Лишь бы не потравить Императора.

Там, где бинты не побурели, я их оставляю нетронутыми. Но естественно, в районе самых неприятных порезов и кровь подсачивается, и клей не держит достаточно качественно, приходится применить доксициклин и снова проклеить раны. Это больно. Повелитель шипит, сжимая самой уцелевшей конечностью шланг от кислородного баллона — на какой-то момент понимаю, что на гибкой металлической оплётке остаются заметные вмятины.

— Прости, — говорю, — я не уверена, что обезболивающее, известное местному компьютеру, вообще допустимо применять на далеках нашего поколения.

— Я потерплю. Доделывай, — выдыхает он, вновь стискивая шланг.

Только через три скарэла я, наконец закончив с перевязкой и подогрев воду в импровизированных грелках, осторожно перекладываю правителя обратно на вату и плащ. Он старается дышать медленно и ровно, унимая этим физическую боль, но сил у него нет вовсе, так что даже накрывать слабо шевелящее боками тело приходится мне самой. Да уж, тяжело ему приходится. На что мой фильтр слаб, но может частично купировать болевые ощущения. А у него никакой защиты на мозгу нет, как и привычки ощущать боль. Из-за нехватки медикаментов хоть локти грызи.

Неся контейнер вниз, к консоли, я размышляю, а что мы будем делать, если не получится собрать передатчик? Как вариант, действительно уничтожить корабль, предварительно наковыряв с него далеканиума, и покупать яхту. А там уже пытаться выйти на Императора из этого времени, чтобы получить от него помощь с темпоральным перемещением в будущее. Это, конечно, нежелательная накладочка, но с другой стороны поглядеть, так ещё более понятным стало бы отношение правителя к моей персоне.

Пока Император отходит после перевязки, копаюсь по электронике, зачищая обгоревшие провода. Всё хреново, аппаратура выработалась. Пробивает везде, где только можно — вытаскиваешь плату наугад, подаёшь на неё с руки небольшое напряжение, другой ведёшь сверху, глядя, где и что не так — и волосы дыбом. Если эта куча железок хоть что-то сможет передать, я буду сильно удивлена.

Дважды бегаю на склад, поискать запчасти, не на полках, так в скафандрах, и только потом вспоминаю, что просила Аби притащить нам ужин. Пригасив в консольной свет, открываю люк. Над тёмными кукурузными джунглями горят неправдоподобно яркие звёзды. Небо муаровое и зелёное от космического газа, Кариса находится довольно близко к центру Рокочущей Спирали, и, в отличие от Земли, никакие пылевые облака не закрывают тут обзор. Но ядро галактики ещё не показалось из-за горизонта.

Опускаю глаза с зенита на землю. На самой границе силового поля стоят бутыль и банка. На банке лежит непочатая упаковка мыла. Видимо, детёныш прибежал, налетел на поле и закрытый люк, потоптался и ушёл спать.

Надо возвращаться к работе, но свежий воздух очень вкусен, и хочется походить по местности, оглядеться. А то любопытство точит, что за планету мы спалим через год? Миры такие разные, во всех есть чему научиться, даже если касаешься их мимолётно, словно во сне. И всё же я силой заставляю себя вернуться к работе и уйти в неё по самый купол скафандра. Пока есть малейшая надежда вызвать своих на подмогу, надо стараться.

— …Фрёкен Венди! Фрёкен Венди!

Вздрогнув, выпрямляюсь и закидываю на чёлку очки. В открытый люк прямоугольником падает яркий солнечный свет, ровно так же, как сутки назад. Совсем мозг отключился от реальности, я так заработалась, что даже восход прозевала. А ведь, когда начало светать, открыла люк для проветривания…

— Аби? Проходи. Сейчас, поле отключу.

Впускаю детёныша с очередной корзиной, от которой вкусно пахнет горячей кашей. Похоже, отношение к нам слегка переменилось — пища не набросана кое-как, а тщательно завёрнута, вместо хлеба и сыра — готовые тосты, ещё тёплые. А молоко, напротив, ледяное, явно только что из холодильника. Две тарелки и ложки прилагаются. И мёду большущая банка.

— Пит, еда приехала, как в ресторане, — улыбаюсь контейнеру, где уже зашевелился плащ. Правителю всё-таки нездоровится, он часто проваливается в короткий сон и просыпается от малейшего шороха. — Давай, поешь, а потом лекарство будешь пить. Аби, ты с нами?

— Я сытый. Это мамка вам наготовила. Я вчера всем рассказал, как вы военных послали, даже хозяин хохотал, хотя его сложно насмешить.

Странно, а мне показалось, в разговоре не было ничего смешного. Или я совсем не выучилась понимать человеческое чувство юмора, или детёныш присочинил что-то от себя. Почему-то мне кажется, что второе вероятнее.

Кладу в тарелку несколько ложек каши и обильно поливаю их мёдом, потом подаю Императору.

— Тебе помочь?