Враг твой (СИ)

— Да, я помню, что ты насчитала, когда Вихрь на тебя прописался, — гр-р, мог бы не напоминать про тот наркотический бред. — Есть ли необходимость в устранении ошибки, или возвращения Доктора будут настолько эпизодическими, что не сыграют роли?

Ну спросил. Конечно, ошибку надо искать и устранять! Если бы Контролёр Времени едва заикнулся о подобном, ему бы сразу поверили и все ресурсы выдали. Но я же тот самый семейный урод с отклонениями в мозгах, поэтому кредит доверия по отношению ко мне слишком мал, приходится любой тезис обосновывать по полной программе.

— Эффект бабочки. Если я что-то упустила, то в событийном потоке мироздания образовалась прогрессивно расширяющаяся трещина, лавина нераспознанных событий, загрязняющих информационный фон, энтропия в чистом виде. Учитывая значимость Доктора и его действий, даже самая малость вроде упавшего волоска может превратиться во взрыв сверхновой на выходе. Это неуправляемый поток балластных данных, растущий в геометрической прогрессии. В самом худшем варианте тепловая смерть Вселенной наступит в кратчайшие предсказанные учёными сроки, как бы мы с ней ни боролись и ни пытались её предотвратить. Даже если мы займём место Логополиса, это не поможет — нас просто на какой-то момент сметёт, как и Девятую галактику. Надо искать саму ошибку и её исправлять, и чем скорее, тем лучше, потому что вал данных уже должен быть катастрофическим.

— Подготовь мне подробный отчёт и заверь его у Контролёра Времени и Учёного, — более-менее удовлетворившись объяснением, говорит Император, неожиданно впихивает мне в руки пустой стакан и идёт подключаться к ИВСМ. — Если всё так, как ты говоришь, то есть смысл исправить ошибку. Я правильно понимаю, что тебя придётся в очередной раз убить?

Воровато оглядываюсь на пролетающий мимо башни транспортный диск, словно пилот может нас услышать, и всё же позволяю себе довольно неформальный ответ:

— Вот и оторвёшься за мои преступления.

— Кстати, — несётся из-за спинки «трона» совсем другим голосом, — никогда не спрашивал… Это больно?

Автоматически киваю, хотя правитель не видит моего жеста.

— Да. Сначала очень больно, но сознание потерять не получается. Потом, когда начинает открываться рифт, физическая боль исчезает, а мозг впадает в эйфорию и погружается в ощущение всевластья и вседозволенности, которое сложно перебороть. Потом из разрыва идёт хрононная волна, и я забываю обо всём, чтобы с ней справиться. Время удержания рифта открытым субъективно-зависимое. Для меня это может быть несколько тысячелетий, а для внешнего наблюдателя — сотые доли рэла, — прохожу вперёд, всё ещё тиская стакан. А то по себе знаю, ни один далек не любит, когда стоят у него за спиной, лучше держаться в поле его зрения. — Как правило, первые рэлы после воскрешения у меня сильная слабость из-за психологической усталости, потом организм нормализуется. Но я считаю, что это всё незначительные побочные эффекты, часть которых даже приятна, — мгновение думаю, потом лукаво предлагаю: — Хочешь почувствовать?

Он даже не дёргается на провокацию, лишь спокойно замечает:

— Нет смысла. В следующий плановый эксперимент Учёный отключит тебе болевой рефлекс. Она делилась со мной подозрением, что тебе неприятно. Но ты неплохо научилась маскировать свои физические ощущения ещё во время первых тестов новой оболочки, и ей тяжело их определять, — кресло ИВСМ поворачивается на меня. — Зачем терпеть боль, если её можно убрать, Мать Скаро? И… стакан в переработку. Что ты его держишь?

Угу, и чего я тискаю стакан? Триста лет в гуманоидном облике, а до сих пор не может освоиться с пониманием языка жестов.

— Нервное, — признаюсь, отходя к нужной нише в стене. — Я боюсь твоего гнева.

Тихое хмыканье в ответ:

— Я всё ещё зол на тебя, но уже не так сильно, так как вижу в твоём проступке проявление осмотрительности. Ты всего лишь в очередной раз перестраховалась в непонятной для себя ситуации. Это лучше, чем если бы ты начала действовать бездумно и сгоряча.

Уф. Это почти прощена, ссылать точно не будут. Можно наконец уронить стакан в утилизатор, расслабить плечи и сократить расстояние между ИВСМ и собой с максимального на вежливое. Фамильярная дистанция, конечно, допустима только со стороны правителя или по его специальному разрешению. А главное, можно озвучить вопрос, которым по утрам задаётся вся Империя, засовываясь в новостную рассылку — за месяц рейда я с экипажем немножко отстала от жизни.

— Есть ли сигналы от маяков в междумирье?

— Никаких.