Враг твой (СИ)

— А зачем? — вопрос Романы вышибает мне все предохранители. То есть как зачем? — Это же красиво!

— Это неудобно.

— А я тебе косу заплету, — тут же заявляет она в ответ. — Я и заколки прихватила. Только вот с обувью, боюсь, проблема — придётся тебе дойти до синтезатора босиком.

Грустно смотрю на небо, пока галлифрейка всё-таки выталкивает Хищника погулять и расправляется с когтями на второй руке. По ночному небосводу плывёт ещё одна эскадра — высоко и недостижимо. Патвеб всё так же глух, даже не свистнешь, что со мной всё в порядке, а дистанция и полное отсутствие электроники не позволяют обратиться направленным сигналом. Как только доберусь до «Ди», так не за обувью побегу, а немедленно передам сообщение, что я цела и на планету можно смело садиться.

Наконец, вдвоём мы кое-как расправляемся с моим внешним видом: я достригаю когти на ногах, Романа приводит в относительный порядок мою шевелюру и помогает надеть незнакомую одежду. Экипаж молчит, но по умилённым взглядам Хейм и Вастры догадываюсь, что результат их вполне удовлетворяет. Донна, как щенок, носится под холмом на лужку рядом с Доктором, дёргает какую-то растительность. Бр-р! Таша, всё ещё недовольная, сидит в сторонке, у корабля, и тоже глазеет на небосвод.

— У тебя каждый раз будет такая отдача после выстрела? — наконец, спрашивает она.

— Неизвестно. Предположительно, нет, — странно, откуда уверенность? Словно я не в первый раз реактивировалась.

Не в первый раз… В мозгу словно щёлкают восстанавливающиеся связи.

Я вспомнила. И это даже важнее, чем сообщение Императору.

Встаю и шагаю вниз по склону к Хищнику, бросив через плечо экипажу:

— Нам надо поговорить с ним один на один.

Тяжёлый слаженный вздох несётся мне в спину, но идти следом никто не решается. И правильно делают. Война окончена, в этих низших созданиях уже нет острой необходимости, они выполнили своё предназначение. Правда, уничтожить я их не могу — они же ввязаны в историю далеков, не сами, так через вторичные-третичные связи, но причинить умеренный вред за излишнее любопытство и срыв дисциплины я вправе и не постесняюсь это сделать.

Хищник радостно оборачивается на мои шаги. Всё-таки он относится ко мне, как к другу, хотя и знает, что я ему враг и, получив соответствующий приказ сверху, незамедлительно сделаю всё, чтобы его уничтожить. Опять его подводит личная привязанность.

— Докто-ор.

— Да, мой маленький далек? — всё-таки он чётко уловил смену режима. И кажется, даже дистанцию в два манипулятора готов выдерживать. Спасибо, что никак не прокомментировал моё преобразование из недодалека в далека.

Протягиваю ему пиджак.

Берёт.

— Ты рассказывал о галактике ракшасов.

— Ну, было дело, — Повелитель Времени вдруг становится очень озадаченным. — Ты… что, её видела?

Медленно киваю. Потом принимаюсь объяснять, ведь рыжий имеет право знать о произошедшем, а ещё рассказ поможет мне связно уложить в мозгу всё, что я вспомнила.

— Верное утверждение. Ты разговаривал со мной, и это была твоя шестая регенерация. Мне пришлось тебя отпустить, потому что тебя там никак не могло быть, и я испугалась событийной ошибки.

Хищник пристально вглядывается в меня, а потом тянет:

— А-а-а. То есть ты всё же послушалась Давроса. Но тогда почему я ещё жив и этого не помню? Что ты опять натворила, сумасшедшая скарианская девочка?

Умничка, сам почти всё просчитал. Пошутила бы, что за срыв дисциплины поставила в угол саму энтропию, но сейчас нет необходимости в шутках или в абсолютно неформальном стиле общения. Я предпочту придерживаться умеренно-неформальной речи, которую выбрала для общения с Доктором с самого начала.

— Подтверждаю, я действительно тебя стёрла. А потом Романа вынудила далеков применить разрушитель времени в неподходящих условиях, и мне пришлось направить отдачу на саму себя, чтобы больше никого не зацепить. Точнее, я её направила на оружие в себе — и это вернуло события к исходной точке, к выбору между двумя целями — тобой и Давросом. И для меня события зациклились, пока я не переменила решение и не вырвалась из круга повторений. Но встреча с тобой произошла раньше, в альтернативной версии событий, где Доктора теперь никогда не было.

Физиономия галлифрейца из заинтересованной становится обтекающей, ведь он даже лучше меня понимает, что это может означать. И я продолжаю объяснения, не дожидаясь вопросов: