Враги народа

На секунду взор остановился на фигурке бронзовой танцовщицы, украшающей чернильный прибор. Ее изогнутую изящную руку обвивала серебряная цепочка с замысловатой ювелирной брошью. Красивая вещь, хотя не думаю, что дорогая. Обычное серебро. И почти обычная безделушка…

Мы распрощались душевно. И я вышел из кабинета. Спустился вниз. И направился в сторону метро.

Интересно, не додумаются мне подвесить хвост? Сейчас проверим.

Я нырнул вниз, на станцию метро «Комсомольская». Сделал пересадку. Проверился пару раз. Наш лучший в мире метрополитен имени Кагановича – прекрасное место для того, чтобы обнаружить или сбросить хвост.

Вроде никого за мной. Однако перестраховка никогда не мешала.

М-да, визит меня озадачил, и это мягко сказано. Итак, вскоре Белобородько станет председателем Контрольной комиссии. Это будет номер. Агент «Картеля» Бай получит доступ ко всей информации о советской промышленности. И как приятное дополнение – безграничные возможности административно-организационного вредительства. И, зная его ум и изворотливость, можно быть уверенным, что представившиеся возможности он использует на все сто процентов.

Почему я уверился в том, что Бай – это Белобородько? И не обманываю ли сам себя? Да нисколько. Попадание в точку. И хватило ровным счетом одного взгляда, чтобы понять это.

Я отлично помнил первый разговор по душам с Великопольским. Он рассказал, что в Польше перед переходом границы ему дали с собой для некоего Бая небольшую безделушку. Похоже для того это было что-то сентиментальное и важное. Или напоминание о том слабом месте, за которое его держат партнеры за рубежом. При этом Великопольский, обладая прекрасной зрительной памятью, нарисовал замысловатый и очень тонкий узор этой финтифлюшки. Подобных я в жизни не видел… Пока не рассмотрел его в броши, которую держала в бронзовых руках танцовщица на чернильном приборе.

Все же каков гусь! Так искренне демонстрировать доброжелательность и одновременно подсылать убийц. На работу он меня зовет, надо же!.. А боялся он все же меня сильно.

И правильно боялся. Не он один может играть в такие лицедейские игры. Я ведь тоже артист народных театров.

И я бесповоротно решил – Баю в таком кресле не быть. Костьми лягу, а не пущу его туда. Как? Да есть одна идея…

Глава 9

Террористическое звено Шахтера я оставил на свободе. Зачем оно мне сдалось? А что, штука в хозяйстве полезная. Перед своими хозяевами убийцы чисты. Что не выполнили задание – так понятно, вон, чекисты положили почти всю организацию. При попытке выйти на цель люди Шахтера по не зависящим от них обстоятельствам не смогли ликвидировать объект.

Для отвода глаз мы организовали целый спектакль. При попытке приблизиться к объекту ликвидации убийцы обнаружили, что его скрытно прикрывает вооруженная охрана. Этот факт вполне укладывался в подсунутую нами «Картелю» версию о предательстве Нормировщика. Тот не знал ничего о дислокации группы, зато готовил для нее списки жертв. Вот около одной из целей якобы и была организована засада.

А потом поступил приказ «отбой». Так что звено не засвечено, в делах не участвовало.

Были у меня мысли, как с помощью Шахтера еще поиграть с «Картелем», потрепанным, но вполне живым. У подполья, думаю, осталось не так много квалифицированных убийц, так что основные приказы на ликвидацию пойдут этому звену. И мы будем в курсе, кого хочет убрать враг. И сможем вовремя принять соответствующие меры.

Плужников дал согласие – пускай пока живут. Эх, если бы знали мои руководители, для чего мне пригодятся эти белогвардейские убийцы…

Пересеклись мы на явке на Ярославке. Шахтер был задумчив. Остатки оптимизма у него улетучились.

– Явка моя работает до сих пор, – проинформировал он. – Но конкретно заданий никаких. Поблагодарили, что мы умудрились выжить. Сказали, что у организации не лучшие времена, и чтобы мы зарылись как можно глубже, вели себя тише. Работа будет. Но не сейчас.

– Все не успокоятся, неугомонные.

– Самое плохое, что у нас нарастает внутреннее напряжение. Звено на грани бунта. Еще немного, и дойдет до открытого неподчинения. И уже в расход не выведешь нарушителя. Спелись мои бойцы, все заодно. Мне кажется, Поп и его подручные знают больше, чем я. Чувствую, что меня убьют, – он погладил ладонью тщательно выбритую щеку. – Ну что же. Я знал, что руководство НОБС мне не простит излишнего любопытства к их неблаговидным делишкам. Знал, что это билет в один конец.

– Думаю, они тебя изначально хотели на силовой акции бросить в прорыв, под пули, или в спину выстрелить. Вроде никто не виноват – погиб в бою как герой. А потом молодежь на твоем примере учить – богатырь, сложил голову за святые идеалы.

– Может, и так… Как же надоело все. Просто жизнь не мила. Пора к Господу на суд. И не думаю, что он меня простит за все, что я сотворил. Но зато встречу отца, друзей… Или, может, опередить события и самому всех положить? Хотя могу и не справиться – они за мной все время присматривают, каждое движение секут. Но хоть погибну в бою.

– Это что за упадочнические настроения? – удивленно посмотрел я на него.