Враги народа. Затмение

Такая перспектива относительно сына не очень радовала мать, будущее супруга, с которым она прожила шесть лет, тем более. Но несчастная не решалась настаивать, понимая, что все равно не добьется ничего. Погрузившись в свои тягостные размышления, женщина не сразу поняла, что вдруг произошло … с Никанором. Он резко переменился в лице, пошел пятнами и, согнувшись пополам, упал на колени.

– Что? Что с тобой? – испугавшись, заметалась Авдотья, но в ответ услышала только леденящий душу хрип. Никанор сначала впал в какой-то ступор, глаза его неестественно расширились, налились кровью. Несколько минут мужчина не шевелился, застыв, как каменное изваяние, его сильно лихорадило. Но спустя некоторое время он пришел в себя, и последующая затем вспышка яростного безумия, полная отчаяния, ужаса, боли напугала Авдотью еще больше, чем ступор. Около часа длилось это состояние коллапса, а после прошло, как и не было.

Измученный пережитым, председатель сидел, распростершись на полу, не в силах подняться.

– Авдотья, – слабо простонал он, – скажи, что это было? Что?! Как больно! Почему же так больно?!

За окном поднялся ураганный ветер. Он грозно выл, круша все на своем пути. Деревья в безумной пляске клонились в стороны, касаясь кроной земли. Ввысь поднялся круговорот из пыли. Смерч сделал круг по деревне и остановился возле порушенного храма. Яростно влетев внутрь, он остановился. Оглушительными раскатами, долгими, мощными, прогремел в небе гром, ослепительно сверкнула молния.

Наступала пора возмездия, которая ожидала каждого за совершенное зло… в свой срок…

10.

Июнь, 1919 год. Франция. Париж.

По оживленной, многолюдной площади шел высокий, спортивно сложенный молодой человек. Укутавшись от утренней прохлады в модный легкий плащ, и надвинув шляпу на глаза, он старался казаться незаметным в этой пестрой толпе, торопливо суетящейся, вечно спешащей куда-то по своим делам. Он обогнул улицу Сен-Жермен-л’Осеруа и очутился возле старинной церкви. Нет, он не собирался заходить внутрь, по его безразличному, холодному выражению лица было понятно, что здесь он исключительно по какому-то интересующему его делу, только вот по какому?..

Отойдя вглубь двора, чтобы не попадаться лишний раз на глаза прохожим, человек замер, как мраморная статуя, ожидая чего-то. Прошло пять минут, десять, полчаса. Погода начинала хмуриться, что совсем не нравилось молодому мужчине. Поежившись и нетерпеливо пройдя взад-вперед, он вдруг застыл, увидев объект своего интереса.

Из церкви выходила толпа людей, оживленно о чем-то рассказывающая друг другу. И среди веселых, светящихся радостью лиц особенно выделялось одно, принадлежащее очаровательной молодой девушке. Если есть в словарном арсенале какие-то слова, характеризующие красоту внешнюю и духовную, то все равно все они будут бесцветными и скупыми, по сравнению с тем, чего заслуживала она. Огромные глаза-озера, в которых закралась необъяснимая затаенная печаль, околдовывали, завораживали, притягивали; отливающие золотом кудри цвета спелой пшеницы, вплетенные в длинную толстую косу, кажется, привлекали к себе не только восхищенные взгляды людские, но и искорки пробуждающегося солнца; на алых, немного пухлых губах играла легкая, чуть уловимая улыбка. Девушка, попрощавшись с остальными, быстрым шагом пошагала прочь. Парень, держась на приличном расстоянии, пошел следом.

Девушка свернула к парку и замедлила шаг. Ей хотелось в этот час побыть одной, подумать о своем, помечтать, полюбоваться природой. Внезапно перед ней, будто бы вырос из ниоткуда, мальчишка бродяга:

– Дайте денюжку на хлебушек, – жалобно протянул он.

– Да-да, конечно, секунду, – торопливо пропела девушка и полезла в сумочку за кошельком.

В тот момент, когда она доставала кошелек, глаза мальчишки сверкнули хищным, недобрым огоньком, он, не сказав ни слова, неожиданно со всех сил толкнул свою благодетельницу, так, что она упала наземь и, вырвав сумку у нее из рук, стремглав побежал по улице, стараясь как можно быстрее затеряться в толпе.

Следовавший поодаль мужчина тоже побежал … но за мальчишкой. Прошло не более двух минут, как последний висел в его сильных руках, будто нашкодивший кутенок. В таком положении незнакомец притащил вора пострадавшей.

– Вот ваша сумочка… А вот неблагодарный, которого давно стоит хорошенько проучить, чтобы за ум взялся! – повышая голос, особенно подчеркнув слово «хорошенько», закончил свою краткую речь мужчина.

– Ой, спасибо вам! Я так растерялась, что и на ногах не устояла… Спасибо огромное. А мальчика… отпустите его, я не держу на него зла, – обращаясь к вору, – что ж ты так поступаешь, братишка? Не хорошо так, я же тебе помочь хотела! Так тебе никто в час беды и не поможет. Подумай над этим.

Но, похоже, подросток и не собирался задумываться над чем-либо, по крайней мере, сейчас, всё о чем он думал – это как смыться отсюда, да чтобы обошлось.