Враги целуют жадно (СИ)

Ответ лежал на поверхности. И чем дольше Вадим испепелял взглядом Аню, тем отчетливее понимал разницу в ее отношении к… к ним обоим:

«Столько любви в ее глазах! Столько нежности! Она… никогда на меня ТАК не смотрела! Никогда ТАК не прижималась, не ластилась, не улыбалась мне. Не плакала от радости, при виде меня. Не бежала ко мне со всех ног. Не бросалась мне на шею на глазах у всего универа. Зато к этому… как угорелая понеслась. Кто он такой? Что за хрен? И какое право на нее имеет?»

И тут же беззвучно рычал, отрицая суровую действительность:

«Никакое! А-ну, отвали от нее, урод!»

Не отвалил. Более того, явно ощутив волну ярости и негодования, исходящую от Вадима, холодно усмехнулся и… принялся действовать еще наглее. Он лапал Аню! Откровенно лапал! И это окончательно сорвало у него последние стоп-краны. Инстинкты взяли верх над разумом. Вадиму стало безразлично, где он находится и что творит. Весь мир вокруг… исчез. Потерял свою значимость. Угрожающе зарычав, Збруев шагнул вперед, намереваясь… как минимум раздробить ублюдку челюсть. Но внезапно пришел в себя. Как только Ксюха повисла у него на плече и нервно уточнила:

- Вадюш, а ты куда? – как нельзя кстати напомнила о своем существовании.

Это было сродни прыжку в озеро с родниковой водой в разгар жаркого дня.

Отрезвило мгновенно. Еще более отрезвляюще прозвучал голос брата:

- И правда! – хмыкнул Архип. – Надеешься у Айсберга автограф взять?

«Я надеюсь на его роже свой автограф оставить!» - рявкнул мысленно.

А потом, собрав мозги в кучу, нахмурился:

- Какой еще, на хрен, автограф? Ты что, его знаешь?

- Конечно! – хитро улыбнулся брат. – Его весь мир знает! Он – живая легенда. Как и она. Оба они - очень крутые и титулованные спортсмены. Чемпионы. Лучшие из лучших в своем дивизионе. И мы сейчас наблюдаем… как бы это описать точнее... встречу двух титанов!

Лучше бы он молчал. Лучше бы заткнулся и не раскрывал свой рот.

Вадиму и смотреть-то на этого Айсберга сложно было, а уж знать, насколько тот крут – вообще невыносимо. Никогда еще молодой человек не ощущал себя столь безликим и ущербным на чьем-то фоне. А потом до него дошел смысл фразы, брошенной Архипом, и кожа покрылась крупными мурашками.

- Как ты сказал? – прохрипел глухо. – Как и она? То есть, Аня тоже…

- Да, - ехидно фыркнула Ксюха. – Давай с этого места по подробнее!

- Ты ничего не путаешь? – подключилась Зоя.

- Вы что, серьезно? – искренне удивился брат. – В вашем универе учится сама Анна Стеклова, а вы даже не в курсе, что она звезда мирового фигурного катания? Фигуристка-одиночница? Чемпионка! Рекордсменка!

- Кто? – скривилась Майя. – Анька? Да брось! Она же… льготница!

Вадим молчал, буквально ошалев от открывшейся правды.

«Выходит, Аня не выскочка с замашками королевы? Она и есть королева?»

В словах брата он не сомневался, и все же уточнил:

- Архип, ты уверен?

- Процентов на девяносто. Ближе подойдет, скажу точно.

И она подошла. Действительно подошла. Судя по траектории движения, намеревалась обойти их компанию стороной, да только Архип сработал на опережение. Перехватил ее. Разговорил. И столько нового они о ней узнали, что просто в голове не укладывалось. Наблюдая за их общением, Вадим лишь чудом не стер в порошок собственные зубы. Архип и Аня так мило ворковали друг с другом. И снова она… кокетничала не с Вадимом.

И снова улыбалась не ему. Впрочем, что тут удивительного? Звезда же!

Чемпионка! А он кто? Обычный человек. Богатый, но обычный. С семи до четырнадцати лет играл в хоккей за местный клуб в составе юношеской команды. Не увидел для себя дальнейших перспектив – бросил. Увлекся боксом. Но скорее на любительском уровне, чем на профессиональном.

В общем, в отличие от того же Архипа, похвастаться перед ней своими достижениями он не мог. Зато братец хвастался от души и времени даром не терял. Явно задался целью очаровать Аню. Да и сам, судя по игривому взгляду, был очарован ею не меньше. Они нашли общий язык. Общие темы для разговоров. Прямо так. Сходу. И это порождало в душе еще большее негодование. Еще более жгучую ревность. Ядовитую. Отравляющую кровь.

Стало мерзко. Так мерзко, что на языке выступила противная оскомина.

В то время, как почти все присутствующие уткнулись в телефоны, очевидно штудируя информацию об Ане, Вадим застыл в одном положении и откровенно, не таясь наблюдал за Стекловой. Вслушивался в каждое слово, сказанное ей и Архипом друг другу. Его коробило от их близости.

От их смеха и улыбок. Все его мужские инстинкты обострились.

Сердце надрывалось в груди просто на разрыв аорты. А Вадим терпел.