Враги вроде тебя

«Какая прелесть», — мрачно думаю я. Ни в коем случае. Я одиночка. Всегда был, всегда буду. Мне нравится секс, похожий на гранату: простой, быстрый и бешеный. На один раз.

И с этой мыслью в подсознании всплывает мое задание. Ползин давно испарился. Я попытался его убить и провалился. Ничтожно. С треском.

За дверью стояли охранники и слушали — вероятно, и наблюдали — как я отсасывал парню, который, вполне вероятно, является причиной того, что один из самых отвратительных отморозков в мире никогда не привлекался к ответственности.

«Я опустился на колени перед этим парнем».

Не считая отсутствия возможности восстановить справедливость в отношении моих парней, стоять на коленях — хуже всего остального. Почему-то.

Как опустившийся на чертовы колени нищий, я жду от этого парня следующей команды. Блин, с набрякшим членом в штанах я жажду его следующей команды, или что он снова произнесет «твою мать».

На хрен.

Поднимаюсь на ноги. Встаю напротив него и чувствую себя собой. Я немного выше и намного крупнее. Может, у него и есть пистолет и подмога, и преимущество, но, чтоб посмотреть мне в глаза, ему приходится задирать подбородок, что меняет динамику между нами. Несильно. Но очень весомо. Пусть даже и у меня в голове.

Все закончилось — так и должно быть. Я такое не люблю. Это не я.

Делаю шаг к нему.

— Считаешь, я искал тебя из-за ревности? — Скольжу рукой по его шее. — Так ты считаешь?

— Безусловно, — выгибая идеальную светлую бровь, отвечает он. — Хочешь оспорить?

Как раз для этого я и открываю рот, но не могу выдавить из себя ни слова.

Просто разглядываю его невыносимо прекрасное лицо.

На миг представляю себя Коди, воображаемым бывшим бойфрендом парня, которому я только что делал минет. Я никогда не был ревнивцем. Но прямо сейчас могу представить, как должен чувствовать себя Коди при мысли о том, что его странный красивый мужчина обнимает других.

Поэтому делаю то, что, по моему мнению, сделал бы Коди. Притягиваю его к себе, игнорирую зажатый между нами «люгер» и набрасываюсь на его губы жадным поцелуем.

Глава 6

Кит

Мой пистолет зажат между нами. Неро завладевает моими губами, вторгается в меня, исследует меня, весь такой пылкий и колючий. Ему совершенно плевать на упирающийся в грудь «люгер», и что мой палец все еще расположен на курке. Он словно вынуждает меня на него нажать. А, может, знает, что я не нажму.

Или он в самом деле может выжить под градом пуль. Может, даже с пулей в сердце.

Его язык проникает в мой рот, и я пробую на вкус свою сперму наряду с легким намеком на скотч. От него исходит соленый, мускусный аромат. Принадлежит исключительно ему. Запах для меня в новинку, и не сомневаюсь: я никогда его не забуду.

Сильными руками он касается моих щек и наклоняет мою голову набок, словно ему нужен какой-то особенный ракурс, чтоб сожрать меня по максимуму. Я ему позволяю, хотя не в моих правилах отдавать контроль в чужие руки. Ему я позволяю, потому что каким-то образом мне становится понятно: здесь все иначе. Для него это важно. После случившегося он пытается что-то себе вернуть. В конце-то концов, через минуту ему придется столкнуться с охраной.

Потому-то я ему и позволяю жадно и отчаянно впиваться в мои губы. И мне настолько приятно, что я отвечаю на поцелуй столь же отчаянно. Его язык напористо меня изучает; словно ему не удается проникнуть внутрь достаточно глубоко, достаточно пылко. Это непристойно. Это агрессивно.

На секунду он отстраняется, и я предполагаю, что все закончилось. Но нет, он снова наклоняет мою голову и целует с большей страстью, терзает мои губы, пока наконец-то не зажимает мою верхнюю губу меж зубов. Чувствую на губах его горячее дыхание. Вдох и выдох. Вдох и выдох. Распахиваю глаза и вижу, что его глаза закрыты. Причем не просто закрыты, а эмоционально зажмурены, словно ему все это противно.

А потом он отпускает мою губу и отпихивает меня. Рука, в которой я до сих пор держу «люгер», опускается вниз.

— Я не ревную, — усмехается Неро. — Ни в чем себе не отказывай. Наслаждайся своим русским папиком.

Он не добавляет «пока можешь», но оно и так ясно. Между нами повисает угроза. «Я убью Ползина». Таково его послание.

Натянуто улыбаюсь.

— Я так и планирую. — Мой жесткий, резкий тон — предупреждение. Нужно, чтоб он услышал мою решимость, чтоб понял: я больше не буду таким добрым.

— Ты никогда не найдешь никого лучше меня, солнышко, — играя свою роль, рычит он.

Улыбаюсь и играю свою роль.

— Лучше больше не отсвечивай в обозримой близости, Коди. Как бы ни был хорош этот минет, повторять представление желания нет.

Он выпячивает подбородок.

— Считаешь, я стану выполнять твои приказы?

Склоняю голову вбок и хлопаю ресницами.

— Да. Иногда, думаю, да.

И он становится красным — на самом деле разрумянивается. О, да. Я жажду повторить представление. Еще как. Хочу его под собой, возле своих ног, под своими острыми тринадцатисантиметровыми каблуками. Хочу его любым способом, каким смогу заполучить. Я не хочу его убивать.