Я жалко машу рукой, потом поворачиваюсь и туннельным зрением смотрю на выход, пока не достигаю его, протискиваюсь в дверь и убегаю в ночь.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТЬ
В моей голове беспорядочная путаница мыслей. За пределами бара я пытаюсь думать так усердно и так быстро, чтобы осмыслить последние несколько минут, что у меня начинает болеть голова. А может, это просто последствия солнца, выпитого коктейля и нулевого количества калорий, которые я ввела в свой организм с обеда.
Последние несколько лет Ной был постоянным членом моей жизни. Через тяжелые расставания и переезды, через страх рака у моего отца и неудачную челку, он был моим коллегой. Моей второй половиной. Моим надежным заклятым врагом.
Сегодняшняя ночь могла изменить это, и виновата в этом только я сама.
Как кто-то придумавший идеальную шутку, я преподнесла себя Ною на блюдечке с голубой каемочкой. Он не мог удержаться, чтобы не зайти так далеко. Я вела себя плохо, и он превзошел меня. Это… это было худшее, что он когда-либо делал.
В моей жизни было несколько раз, когда я чувствовала душераздирающую грусть или одиночество. Когда меня не пригласили на день рождения Лорен Валентайн в пятом классе, что включало поездку на лимузине на концерт Джонас Бразерс и породило множество внутренних шуток, которые мне пришлось терпеть весь следующий год моей жизни.
Сегодня ночью меня поцеловали, и это было настоящее сказочное волшебство.
Потом я поняла, что на самом деле это было ничто. Фарс.
Суровое напоминание о том, как я одинока.
Вернувшись в церковь Святой Сесилии, я стою в коридоре перед дверью Ноя со сжатой в кулак рукой. Постучать было бы так просто. Вернуть нас на исходную линию было бы совсем несложно.
Но мой кулак не двигается.
Я не могу этого сделать.
Сегодня вечером мои чувства были по-настоящему задеты.
Ной целовал меня так, заставляя чувствовать, что он может… может… неважно. Это вывело наши выходки на уровень, на который мы никогда раньше не решались. Это было жестоко, и я до сих пор не могу простить его за это. Возможно, в глубине души я также не готова простить себя.
Я отпускаю руку и направляюсь в свою комнату, тихонько закрывая за собой дверь. Я снимаю платье и надеваю самую удобную одежду, которую могу найти. Я подумываю написать Кристен и Мелиссе обо всем, но знаю, что у них не хватит терпения на меня. На данный момент они уже слишком часто слышали мои жалобы на Ноя.
Не прошло и полной недели пребывания в Риме, а все пошло прахом.
Я знала, что что-то подобное произойдет, если мы с Ноем будем сопровождать эту поездку. Нас нельзя оставлять одних. Мы как два ребенка, за которыми нужно постоянно присматривать. Поместите нас в одну комнату и, вернувшись, увидите, что там все горит.
Похоже, что на этот раз нет четкого пути вперед.
Наверное, я могла бы отказаться от всего этого, позвонить директору О'Мэлли, сказать ему, что я не могу сделать это в конце концов и должна вернуться домой. Но где тогда останутся ученики и Ной? Я не могу просто взять и бросить их. Сегодняшний день на Римском форуме был тяжелым, но я знаю, что детям здесь так хорошо. Есть еще вопрос о бонусных деньгах, которые не так важны, но это уже что-то. Еще одна причина, чтобы остаться.