Вранье

Он быстро оделся и вышел из дома. Миша стоял под окнами и разговаривал по пелефону. Шура подумал, что как-то у того легче проходит адаптация или он умело притворяется. Во всяком случае, Миша как будто радовался жизни, не рассуждая о том, жизнь это или ее иллюзия. Гарин был единственным нормальным человеком в их ульпанской группе. Родом он был Челябинска, там работал инженером на какой-то фирме из новых. Получал неплохо. Жена не работала, но в какой-то момент заболела идеей открыть частный детский садик. Когда все документы были собраны, Мишу неожиданно уволили. В принципе надо было просто очухаться и поискать что-либо в другой фирме, благо их развелось немерено. Но жену пронзила столь сильная обида, что она поначалу впала в ступор, а когда из него вышла, категорично заявила: «Мы уезжаем. Здесь нас никто никогда не оценит». Неожиданно для себя Миша поддался истерии. Документы были собраны в короткие сроки. Единственная заминка вышла с бабушками: обе отказались ехать. Но на тот момент ни у кого не было сил ни уговаривать их, ни поворачивать события вспять.

Они поздоровались за руку и пошли в сторону набережной. Вначале говорили ни о чем, а потом Миша спросил:

– Ты на собрание идешь?

– Какое собрание?

– Предпринимателей…

Шура остановился и внимательно посмотрел в лицо собеседнику:

– Ты чего, серьезно?

– Шутки кончились на предыдущей родине.

– Ты предприниматель?

– Пока нет, но буду. А вот мне интересно, что ты тут собираешься делать.

Шура задумался. Одно дело толстый Сема, а другое – Миша, человек разумный, на которого Шура возлагал особые надежды.

– Видишь ли, Шура. Ты, конечно мужик образованный, но чего-то недопонимаешь. Короче, не надо мне тут излагать, как тебя возьмут инженером-оптиком…

– А что, не возьмут?

– А даже если возьмут! И что дальше? Ну, тебя, конечно, начнут продвигать благодаря твоим глубоким знаниям предмета, а также английского языка. Потом ты станешь старшим инженером. или как тут у них называется. Но все это копейки, понимаешь, копейки!

– А ты откроешь бизнес и будешь зарабатывать миллионы.

Миша молчал, и Шуре вдруг стало тревожно, оттого что он, возможно, чего-то не понимает, что приехал совершенно неподготовленный. И еще он наконец признался себе, что ни к чему не готовился специально. Он ставил эксперимент, эксперимент над собой. Иными словами, он прыгнул воду с закрытыми глазами. А иначе бы не прыгнул. Потому что нужно было объяснить себе смысл прыжка, а на это сил не было.

Они шли вдоль набережной, но разговор уже не клеился. Был поздний час, но на улице было много народу, в основном подростков. Иногда их с разных сторон объезжали велосипедисты, прогуливались пенсионеры. Каждый двигался в своем направлении, никому ни до кого не было дела. Когда прощались, Шура зачем-то уточнил, в котором часу собрание.

В помещении было прохладно, хотя громко работал кондиционер. Помимо Шуры и Миши в комнате сидели еще четыре пенсионерки. Каждая из них была сама по себе, так как расположились они в разных углах помещения. Бизнесмены, ведущие собрание, шумно рассаживались в президиуме. Тот, который сел посередине, неожиданно вскочил и строго призвал собравшихся к порядку. Стало совсем тихо, лишь кондиционер, казалось, задребезжал еще пронзительнее. Шура разглядывал председателя собрания. Это был круглый мужичок маленького роста и неопределенного возраста, с расплывчатыми чертами лица. Мужчина постучал карандашом по парте и заговорил:

– Дорогие друзья! Вот я вижу новые лица и хочу поприветствовать в первую очередь их, наших новых репатриантов! Как говорится, удачной вам алии! И конечно же савланут, терпение!

Пенсионерки, которые явно присутствовали здесь не в первый раз, одобрительно закивали. Шура посмотрел на Гарина, но тот сидел с непроницаемым лицом.

После короткой вступительной речи, председатель написал на доске: 2000 год – и зачем-то взял цифры в кавычки. От цифр он провел две стрелочки вниз и глубоко задумался. Дальше дело пошло быстрее. Под первой стрелочкой появились слова «малый бизнес», под второй «средний бизнес».

– Нам с вами понятно, что к крупному бизнесу без подготовки приступать не следует.

В его словах слышалась нота снисходительного превосходства.

– А скажите-ка мне, у кого из присутствующих был бизнес в России, ну или там на Украине?

Присутствующие молчали, но это не смутило выступавшего.

– А вы знаете, может, это даже и хорошо! И знаете почему? Да потому что в Израиле совсем другие методы ведения бизнеса, чем в России, ну или там на Украине.

В это время открылась дверь, и в комнату зашла женщина. Это очень разрядило обстановку: наконец раздались покашливание, скрип стульев, шепот, присутствующие явно расслабились. Двое других бизнесменов, сидящих в президиуме, тоже о чем-то заговорили, но председатель громко застучал карандашом по парте:

– Так, садитесь, дамочка, где вам удобно. Все вопросы – в перерыве.

Миша процедил сквозь зубы: «Ни фига себе, у них еще перерыв будет!» А потом обратился к председателю:

– Простите, я не помню вашего имени! А нельзя без перерыва?