Вранье

Действительно, какая ему разница. Так вошел в роль, что забылся. Его сейчас волновали совсем другие проблемы, которыми он не мог ни с кем поделиться. Вернее, не хотел. В ответственные моменты жизни Шура становился суеверным. Он и когда резюме составлял, ничего Гарину не сказал. И так никакой надежды, а тут еще насмешки выслушивать.

Резюме Шуру надоумил написать куратор их ульпанской группы, который оказался толковым мужиком. Шура единственный с ним разговорился, так как всем остальным не позволял языковой барьер. Куратор одобрил его английский и посоветовал не терять времени и составить резюме на английском. Здесь это любят. Даже предложил свою помощь.

– У инженеров вся литература на английском. И потом, там русских много. Короче, тебе главное сейчас не иврит, а правильно составленная биография.

На написание резюме ушла неделя. Куратор бегло прочел и долго восхищался Шуриными трудовыми заслугами. А потом сел за компьютер и переписал бумагу с первого до последнего слова. Кроме того, он нашел в Интернете список фирм с их электронными адресами.

– Компьютер дома есть?

Шура неопределенно пожал плечами.

– Тогда садись здесь и рассылай.

И он сидел и рассылал. Получалось медленно и коряво. Мейлы часто возвращались, а документ не хотел прикрепляться. Слава богу, куратор ушел и оставил Шуру одного. Периодически накатывали страшные мысли. Как же он будет инженером, если почту не может отправить? Ладно, на каждом шагу объяснять, «что иврит немного нехорошая», но нудить, что в России не очень развиты персональные компьютеры с подключенным Интернетом, это уже совсем неудобно. Могут не понять. Хотя у Борцова компьютер был. И еще у многих его знакомых был. Да и он сам на работе не гнушался Интернетом, но мейлы почему-то не отправлял. Видимо, некому было.

Ему позвонили сразу из двух мест и пригласили на интервью. К этому времени он уже неделю ходил с мобильником, но телефон привычно молчал. Когда позвонили из первой фирмы, он даже вздрогнул от неожиданности и в первый момент не мог понять, кто это может быть, так как хорошо помнил, что никому с иностранным говором свой номер не давал.

Сейчас он сидел в темной и душной комнате и думал о завтрашнем интервью.

– На ешиву идешь?

Шура вздрогнул и поднял глаза. Перед ним стоял Илан, парень из его отдела. Он немного успокоился, хотя постоянная нервозность, появившаяся в последние две недели, до конца не отпускала.

Он не мог точно сказать, когда пропало ощущение победы и легкого парения, а вместо этого появились страх, неуверенность и хроническая подозрительность.

Фирма «Кристалл», в которой он трудился уже месяц, занималась разработкой приборов ночного видения для израильской армии, но об этом он узнал уже после зачисления. Ему до сих пор не верилось, что он успешно прошел интервью в обе компании. После этого состоялся «Совет в Филях», который проходил с участием Лиды и Бори. Ради такого случая он был впервые приглашен к ним домой. Обсуждали варианты. В отличие от «Кристалла», фирмы относительно небольшой и частной, вторая компания была государственной и секретной, так как работала на оборонку. Неприятно поразила именно эта секретность, которая, как казалось, осталась в далеком советском прошлом. Шуре тоже приходилось работать в так называемых почтовых ящиках, НИИ закрытого типа, о чем он честно признался на интервью. Вероятно, это характеризовало его не худшим образом, иначе бы его никуда не взяли. В Израиле хотелось расслабиться и про секретность забыть. Тогда он не мог предположить, что почти все хай-тековские компании периодически получают заказы от армии. Его решение вызвало шумный протест со стороны супругов:

– Ты что, не понимаешь! Сравнил «Кристалл-шмистал» какой-то с госслужбой! Там же квиют!

Волшебное слово «квиют» часто мелькало в речи израильтян. Обозначало оно блаженную гарантию твоей непоколебимости до самой смерти. Квиют – постоянство на рабочем месте – предполагало невозможность уволить сотрудника ни при каких условиях, ну если только он не прибьет пару-тройку сограждан. И то в зависимости от ситуации. Постоянство можно было получить только на государственной службе, и это было не единственным ее преимуществом. Работнику полагались машина, бесплатный бензин и различные талоны на покупку товаров народного потребления. Однако зарплата обычно была ниже, чем в частной фирме, но зато фиксированная и гарантированная. Весь этот набор достоинств Шуру чем-то смущал.

– Социализм какой-то…

– Ну и пусть социализм. А что тебя не устраивает?

Шура рассмеялся:

– Конкуренции хочу.

– А, конкуренции! То есть чтоб тебя завтра уволили?

– А вдруг не уволят?

– Вдруг не бывает. Слушай, что тебе говорят, и будешь как у Христа за пазухой до самой пенсии.

Пожалуй, именно этот последний аргумент сыграл решающую роль в его выборе, ну, и как всегда, сработало чувство противоречия.

В последние дни он всеми силами пытался понять, где совершил ошибку. Что бы было, если бы он выбрал второй, государственный вариант? И где гарантия, что было бы как-то по-другому?