Вранеслава: правила мира (СИ)

— Понял, — сказал мальчик, поднимаясь. — Разве что гадостей не смогу рассказать никаких. Ты хорошая.

Вранка так удивилась, услышав это, что не смогла ничего придумать в ответ, а Хави уже отправился отвлекать безумную компанию. Теперь у них был какой-никакой план, и оставалась небольшая надежда, что всё так или иначе образумится.

Пока Вранка сидела у отца, время тянулось медленно-медленно, даже воск на свечке сползал почти незаметно. Кркав часто дышал и постанывал, видно у него был жар. Девочка безумно боялась, что Медена не успеет, и кусала себе губы. Живот у Вранки периодически громко урчал, она так и не успела пообедать. Время, до этого летевшее буйным весенним ветром, будто застыло, как неподвижная рыба, вмёрзшая в лёд. Когда же? Когда? Наконец, как только Вранка уже совсем потеряла надежду, послышался шум шагов на лестнице. Это были Кветушка и раскрасневшаяся растрёпанная Медена. Последняя держала в руках чемоданчик с инструментами.

— Пани, она сказала, что вы позвали её, — недоверчиво глядя на гостью, сказала горничная.

— Да-да, Кветушка, всё хорошо, иди, — сказала Вранка, вскакивая и подбегая к Медене.

— Будь рада, Вранка, — сказала та, осторожно укладывая чемоданчик на землю. — Давай я осмотрю твоего папу.

— Конечно, — закивала девочка.

Медена пригладила волосы, чтобы не падали на лицо, и подошла к больному. Тот даже не повернул головы. Женщина нагнулась над ним, приложила ладонь ко лбу, подняла одеяло, аккуратными движениями прощупала живот и попробовала разогнуть ноги. В этот момент Кркав застонал. Медена вздохнула и подошла к Вранке.

— Очень плохо, — сказала она, решительно сжав губы, — придётся скорее резать. Иначе он умрёт.

Вранку обдало холодом от страха, и она просто кивнула. Медена открыла чемоданчик и стала доставать свои ножи, а также банку с прозрачной жидкостью и букетик трав, перевязанный ленточкой.

— Вот эту траву пока измельчи и дай ему пожевать щепотку, — сказала Медена. — Он заснёт, тогда начнём резать. Ты заметишь, когда он расслабится.

— Мы будем резать вместе? — с ужасом спросила Вранка, перетирая травки в ладонях.

— Буду резать я, но ты должна мне помогать, — сказала Медена. Она доставала инструменты и протирала их прозрачной жидкостью из баночки. Запах у жидкости был резкий и неприятный, но Вранка знала, что так нужно.

Она вложила порошок в рот отцу и проследила, чтобы он проглотил. Девочка еле владела своим телом, от страха оно одеревенело. Рука, лежащая на волосах Кркава, казалась отдельной и чужой. Наконец она заметила, что папино тело расслабилось, руки разжались, а дыхание стало более спокойным.

— Он спит, — шёпотом сказала она Медене.

— Хорошо, разворачиваем его на спину, рубашку можно просто закатать, — ответила та, ставя чемоданчик с инструментами прямо на кровать.

Вранка села у изголовья, чтобы следить за отцом, жалость и любовь к нему перебили страх. Он был таким беззащитным и худым, на волоске от гибели. Часто вздымалась его грудь, по лбу бежали капельки пота.

— Можно я не буду смотреть? — спросила Вранка Медену.

— Нужно, — кратко ответила та, — ты мне понадобишься в сознании. Кстати, там внизу собралась весёлая компания, надеюсь, она сюда не заявится раньше времени.

— Хави постарается их задержать, — вздохнув, сказала Вранка. — Они приехали на поминки, не дождавшись смерти.

— Ох, а ещё благородные люди, — удивилась Медена.

— Да, благородство это не то, что приходит с состоянием, — кивнула девочка.

При движении острого и тонкого ножа Кркав тихо застонал сквозь забытьё. Вранка погладила его по руке. Вот и всё, что она могла сделать для него в тот момент.

Медена всё резала, поругиваясь шёпотом. Вранка видела боковым зрением развёрстый папин живот и старалась думать о чём-нибудь другом.

— А что случилось с папой Ярники? — спросила она.

— Наверное жив-здоров, — ответила Медена сквозь зубы.

— Он даже не приходит к вам? Не навещает свою дочь?- удивилась девочка.

— Он даже не знает, что у него есть дочь, — усмехнулась Медена, — и лучше ему не знать и дальше.

— Он плохой человек?

— Не плохой. Просто не отец и не муж по призванию.

— А кто же?

— Бродячий бард. Перемещается по миру с песнями, сегодня здесь, завтра там. Никаких обязательств, никаких семей.

— Ох, это так романтично!

— Ну-ну, — фыркнула Медена и воскликнула. — Готово!

— Что ты сделала? Мне можно смотреть? — с волнением спросила девочка.

— Не смотри пока, — покачала головой лекарка, — я отрезала ему тупиковую кишку.

— Физик ты мой, что это ещё такое?! — воскликнула Вранка.

— Тупиковая кишка никуда не ведёт, поэтому часто засоряется и воспаляется, — объяснила Медена, — если не отрезать, человек может умереть.

— О, — только и смогла произнести Вранка.

— Солдатики, — вдруг отчётливо сказал Кркав высоким голосом.

— Вот беватрон! — выругалась Медена. — Просыпаться начинает. Сейчас постараюсь быстренько зашить.

Она вынула из-за пояса катушку ниток и длинную иголку.

— Обмакни иголку в спирт, быстро! — крикнула она Вранке.

— Вот в эту прозрачную жидкость? — спросила Вранка, а Медена лишь энергично закивала головой.