Врангель. Последний главком

А ветер стервенел всё пуще: шлифуя снежный покров, со свистом сдувал колкую порошу, закручивал и пригоршнями швырял в глаза, рвал сотенные значки и полковые флаги, задирал полы бурок и срывал башлыки.

Заслон оказался слабым. Не выдержав сокрушающего напора конной массы, красноармейцы побежали. Обгоняли их казаки, не рубя без разбору по затылкам...

Всё-таки разорвавшись, полки широким намётом отмахали за два десятка минут семь вёрст, с двух сторон обогнули небольшое озеро и ворвались в Донскую Балку с севера и юга.

Ещё засветло вся дивизия расположилась в селе, втиснутом между солёным озером и известняковым обрывом. Высокую кручу разрубили разной длины овраги, и по их дну, расходясь от трёх сторон села, вели на плоскогорье зигзаги трёх крутых дорог, больше похожих на тропы. По ним-то и отступили заблаговременно, сберегая людей и боеприпасы, полки Таманской армии...

...Петровское Улагаю досталось куда дороже.

Большое, за 3 тысячи дворов, торгово-промысловое село с трёх сторон притиснули к руслу Калауса горы, образующие угол плоскогорья, что простиралось отсюда, понижаясь, на юго-восток. Их крутые и местами присыпанные снегом серые склоны покрывали посаженные жителями дубовые, кленовые и ясеневые рощи, ровные ряды фруктовых деревьев и виноградников.

Торговым трактом из Благодатного попасть в Петровское можно было только по старому железному мосту, пешеходно-гужевому, перекинутому на каменных опорах через глубокое, до десяти саженей, ущелье, вырытое речкой. И, отдав без боя станцию на левом берегу, задешево отдавать мост, а с ним и село таманцы не собирались. В прилегающих улицах поставили линейки с пулемётами, заняли удобные позиции на склонах и, едва казаки пошли в атаку, встретили их пачечным огнём.

Пулемётных и винтовочных патронов у таманцев было вдоволь. И пули летели густыми роями, нашпиговывая подмерзший чернозём дороги, ведущей к мосту, и звонко стуча о железо настила и ограждений. Спешенные казаки не успевали выносить раненых и не рисковали оттаскивать убитых.

Заминка у старого моста заставила Улагая поискать удачу у нового — железнодорожного, построенного в двух с лишним верстах севернее, в мелком месте: проведённая через него одноколейка петлёй огибала угол плоскогорья и уходила на юго-восток, к крупному селу Благодарному. Посланные туда 1-й и 2-й Кубанский полки перешли Калаус вброд, сбили заслон таманцев и по просёлку, идущему из Никол иной Балки, ворвались в Петровское с севера.

Цепляться за дома и дворы таманцы не стали. Их отходящие пехотные части раздвоились вместе с трактом: одни, взобравшись на плоскогорье, двинулись к Благодарному, другие его пологим северным склоном — восточнее, к Камбулату...

...Донесения Топоркова и Улагая о вступлении в бой Врангель получил при въезде в Константиновское, куда он решил перенести штаб корпуса, радиостанцию и корпусную санитарную летучку. Там уже собрались полковые обозы 1-го разряда.

На околице, истоптанной за вчерашний день тысячами копыт, его встретил сельский староста — не слишком преклонных лет, по-господски плотный и осанистый, с полными бритыми щеками, мясистым носом в багровых прожилках и маленькими тёмными глазками, по-рачьи сведёнными к переносице. Одет он был на городской манер: в серую кроличью шапку и чёрное пальто с цигейковым воротом. Сопровождали его благообразного вида старики — представители сельского схода.

Поднеся хлеб-соль, староста кланялся подобострастно под колокольный трезвон, тонким гнусоватым голосом благодарил за избавление от красной нечисти и звал погостить в его доме.

Константиновским, сразу заявил авторитетно, село называется только на картах да в канцелярских бумагах, а жители, как и всю местность, именуют его иначе: Кугуты.

Весь источая преданность и готовность услужить, пока шли по присыпанной щебёнкой главной улице, объяснил охотно: ручей, что течёт по дну балки, испокон веку назывался Кугут, потому как берега его покрыты были непроходимыми зарослями куги, здешнего вида камыша. А крестьяне, добивались когда разрешения основать тут самостоятельное село, нижайше просили господина губернатора назвать его Александровским, в честь государя-императора Александра Благословенного, но приказано было именовать его Константиновским — в честь наследника и великого князя Константина Павловича...

— ...Вот и не прижилось. Так и зовут, стало быть, Кугутами. Да и станцию, что в шести верстах южнее, когда тянули чугунку на Петровское, так же прозвали. Так что Кугуты они и есть Кугуты, ваше высокопревосходительство...

Село удивило Врангеля отсутствием садов, наличием хотя и маленького, но не разграбленного почтово-телеграфного отделения, обилием всевозможных лавок, отличными, кавалерийских пород, лошадьми у крестьян.