Врата

— Делаю Врата эстетически привлекательными, — ответил он. — Вероятно, меня можно назвать мусорщиком.

Я не знал, что ответить. Врата забиты мусором; из-за низкого тяготения любой обрывок бумаги, любой выброшенный кусочек пластмассы плавает где-то внутри астероида. Пол подметать нельзя. Первый же взмах метлы все поднимает в воздух. Я видел, как мусорщики гоняются за клочками бумаги и сигаретным пеплом с ручными пылесосами, и даже подумывал, что сам стану одним из них. Но мне не понравилось, что Шики занимается этим.

Он без труда понял, о чем я думаю. «Все в порядке, Боб. Мне нравится работа. Но... пожалуйста, если понадобится член экипажа, вспомните обо мне».

| ОТЧЕТ О ПОЛЕТЕ

|

| Корабль АЗ-7. Рейс 022В55. Экипаж Ш. Ридни, Э.

| Тзин, М. Синдлер.

|

| Время до цели 18 суток 0 часов. Место

| назначения примерно в окрестностях Кси Пегаса А.

|

| Резюме. Мы вынырнули в непосредственной

| близости от небольшой планеты, примерно в 9

| астрономических единицах от центральной звезды.

| Планета покрыта льдом, но мы засекли излучение

| хичи в одном месте в районе экватора. Ридни и Мэри

| Сидни высадились и с некоторыми трудностями -

| местность оказалась гористой — обнаружили место с

| повышенной температурой, и в нем металлический

| купол. Внутри купола оказалось некоторое

| количество артефактов хичи, включая две пустых

| шлюпки, домашнее оборудование неизвестного

| назначения и нагревальную проволоку. Большую часть

| небольших предметов нам удалось перенести на

| корабль. Выключить нагревательную проволоку не

| удалось, но мы уменьшили ее температуру и держали

| в шлюпке на всем пути назад. Но все же Мэри и Тзин

| оказались серьезно обезвоженными и находились в

| момент прибытия в коме.

|

| Оценка Корпорации. Нагревальная проволока

| проанализирована и повторена. Премия 3 миллиона,

| помимо последующих процентов от использования.

| Другие артефакты еще не проанализированы. Премия

| 25 000 за килограмм массы, общая сумма 675 тысяч

| долларов и проценты от возможной эксплуатации.

Я получил свою премию и заплатил за три недели вперед. Купил кое-что необходимое: новую одежду, музыкальные ленты, чтобы изгнать из ушей Моцарта и Палестрину. После этого у меня осталось около двухсот долларов.

Двести долларов — это почти ничего. Двадцать порций выпивки в «Голубом Аду», или одна дешевая фишка за столом блекджека, или полдесятка приличных обедов в столовой для старателей.

Итак, у меня три возможности. Я могу получить другую работу и оставаться здесь неопределенное время. Или вылететь через три недели. Или сдаться и отправиться домой. Ни одна из этих возможностей меня не привлекала. Но, если экономить, то мне долго — целых двадцать дней — можно не принимать решение. Я решил бросить курить и не покупать ничего из пищи; таким образом, я в день могу тратить всего девять долларов, так что моя поденная оплата и весь мой капитал кончатся одновременно.

Я позвонил Кларе. Она отвечала осторожно, но дружелюбно, поэтому я тоже говорил осторожно и дружелюбно. Ничего не сказал о вечеринке, и она не сказала, что хочет увидеть меня вечером, и все осталось по-прежнему: ничего определенного. Меня это устраивало. Я не нуждался в Кларе. На вечеринке я встретил новую девушку — Дорин Маккензи. Вообще-то она не девушка: она по крайней мере на десять лет старше меня и пять раз была в полетах. В ней возбуждало то, что однажды ей повезло. Она увезла назад в Атланту полтора миллиона и потратила их, стараясь создать себе карьеру певицы: автор текста, менеджер, рекламный отдел, записи и так далее, — а когда не получилось, она вернулась на Врата, чтобы снова попытать счастья. Кроме того, она была очень, очень хорошенькая.