Врата

   |      Все  старатели  предупреждаются, что три яркие

   |  оранжевые  линии  (схема два) как будто обозначают

   |  почти полное отсутствие горючего. Ни один корабль,

   |  в  наборе  которого были такие линии, не вернулся,

   |  даже из уже проверенных маршрутов.

   -  Радио,  -  сказал  Дэнни,  и  Мечников,  нахмурившись,  посмотрел на вспыхнувшую лампу.

   -  Включите  его!  - закричал я. Может, будет говорить Клара. Мечников, по-прежнему  хмурясь, потянулся к включателю, и тут я заметил, что спираль светится  необыкновенно  ярко. Я такого не видел, она как будто была очень раскалена.  Но  от  нее  не  исходило  никакого жара, только золотой цвет, перемежавшийся белыми полосами.

   - Странно, - сказал я, показывая.

   Не думаю, чтобы кто-нибудь слышал меня: из радио доносились статические разряды,  в  замкнутой  капсуле они звучали очень громко. Мечников схватил ручку настройки и усиления громкости.

   Сквозь  шум  я  услышал голос. Вначале я его не узнал. Это был Дэнни А. "Чувствуете?  -  кричал  он. - Это волны гравитации. Мы в беде. Прекратите сканирование!"

   Я машинально прекратил его.

   Но  к  этому  времени  корабельный экран повернулся, и на нем появилось нечто  -  не  звезда и не галактика. Тускло светящаяся масса бледно-синего цвета,  вся  в  пятнах,  огромная  и  устрашающая. При первом же взгляде я понял,  что  это  не  солнце.  Солнце не может быть таким синим и тусклым. Глаза болели при взгляде на него, но не из-за яркости. Болело внутри глаз, в зрительном нерве. Боль была в самом мозгу.

   Мечников выключил радио, и в наступившей тишине я услышал, как Дэнни А, набожно говорит: "Боже! Мы пропали. Это черная дыра".

Глава 29

   С  вашего  разрешения,  Боб,  -  говорит Зигфрид, - я хотел бы обсудить кое-что с вами, прежде чем вы переведете меня на пассивный режим.

   Я  настораживаюсь: сукин сын читает мои мысли. "Я замечаю, - немедленно говорит  он,  - что вы испытываете какое-то опасение. Вот его-то я и хотел бы исследовать".

   Невероятно.  Я  как  будто хочу пощадить его чувства. Иногда я забываю, что он машина. "Я не знал, что ты чувствуешь это", - извиняюсь я.

   - Конечно, чувствую, Боб. Когда вы даете мне соответствующую команду, я повинуюсь ей, но ничто не мешает мне записывать и интерпретировать данные. Я полагаю, такой команды в вашем распоряжении нет.

   - Ты правильно полагаешь, Зигфрид.

   -  Нет  никаких  причин,  почему  бы вам не познакомиться с накопленной информацией. Я не пытался вмешиваться до настоящего времени...

   - А ты мог?

   -  Да, у меня есть возможность обратиться за соответствующей командой к своим руководителям. Но я этого не сделал.

   - Почему?  -  Старый  мешок  болтов продолжает удивлять меня. Это нечто новое.

   -  Как  я  уже сказал, для этого не было причины. Но вы явно стараетесь оттянуть   столкновение,   и  я  хотел  бы  сказать,  что  думаю  об  этом столкновении. Чтобы вы сами могли принять решение.

   -  О,  дьявол!  -  Я отбрасываю ремни и сажусь. - Не возражаешь, если я закурю? - Я знаю, каким будет ответ, но он опять меня удивляет.

   -  В  данных  обстоятельствах  -  нет.  Если  вам нужно средство, чтобы уменьшить  напряжение,  я  согласен.  Я  даже  подумывал  об использовании легкого транквилизатора, если захотите.

   -  Боже!  -  говорю  я  восхищенно  и  закуриваю...  и  мне  приходится удерживать себя, чтобы не предложить ему сигарету! - Ладно, давай.

   Зигфрид  встает,  разминает ноги и переходит к более удобному креслу. Я не знал, что он может это делать. "Я стараюсь успокоить вас. Боб - говорит он,  - как вы, несомненно, заметили. Вначале позвольте сказать вам кое-что о  моих способностях - и ваших, - о чем, мне кажется, вы не знаете. Я могу предоставить  информацию о любых клиентах. То есть вы не ограничены только теми, у кого был доступ лишь к этому терминалу".

   - Не думаю, что понял, - говорю я, когда он замолкает.

   -  Мне  кажется,  вы поняли. Или поймете. Но самый важный вопрос, какое воспоминание  вы  пытаетесь  подавить.  Я считаю необходимым, чтобы вы его разблокировали.   Я   подумывал   предложить   вам   легкий   гипноз,  или транквилизатор,  или  даже приглашение на сеанс человека-психоаналитика, и все  это  в  вашем  распоряжении,  если  захотите.  Но  я  заметил, что вы чувствуете  себя  относительно  комфортабельно  в  обсуждении того, что вы считаете   объективной   реальностью,   в  отличии  от  вашей  придуманной реальности.  Так  что  я  хотел бы обсудить в этих терминах один эпизод из вашего прошлого.

   Я  старательно  стряхиваю  пепел  с  кончика  сигареты.  Он  прав: пока разговор  идет  абстрактный и безличностный, я могу говорить о чем угодно. "Какой эпизод, Зигфрид?"

   - Ваш последний полет с Врат, Боб. Позвольте освежить вашу память...

   |      ОТНОСИТЕЛЬНО ПИТАНИЯ

   |

   |      В. Что ели хичи?