Врата ада

Пашич неприязненно посмотрел на Даго:

– Лучше бы я всю аптечку истратил, чем так опозориться.

– Сам виноват, – сказал я. – Жажда халявы – жуть какой архаичный инстинкт. А ты ему поддался.

Мы думали, вакцинация необходима лишь как стандартная процедура, раз о мутагене ничего не известно. Однако в наши организмы вкатили столько всего и прочли такую лекцию, что формальностью здесь и не пахло. В проблемной зоне мутировали не только люди, животные и насекомые. Микробы тоже. И раз ученые успели столько снадобий против них настрогать, так значит, возбудитель мутаций им хорошо известен.

– Если кто-то почувствует слабость, недомогание, или не дай бог галлюцинации начнутся – запрашивайте немедленную эвакуацию, – заключил старший врач. – Самостоятельно ничего не предпринимайте. Вы приписаны к госпиталю на «Арсенале», а если нам придется сменить место, вас уведомят заранее.

Мы попрощались и вышли из палатки-ординаторской в испорченном настроении.

– Смит знает куда больше, чем говорит, – сделал очевидный вывод Зунг.

– Да здесь наверняка любой знает немногим меньше его и гораздо больше нас, – сказал Пашич.

– Давайте наедем на медиков, – предложил Даго.

– Скажут они тебе, – возразил Артем. – С них стопроцентно взяли подписки пострашнее наших.

– Тогда давайте наедем на Смита.

– Го-го-го!

– Какого хрена он вообще врал? – вышла из себя Даша. – Зунг его сразу спросил о причинах мутаций. Ну и сказал бы по-человечески – не могу, мол, раскрывать.

– Успокойся, Дашутка, – сказал я. – Ты попросту отвыкла от общения с вышестоящими. Как и все мы. Потому что редко пересекаемся – просто по роду деятельности. Команда у нас хорошая и командир наш личный друг. А парни вроде Смита таких как мы и за людей-то не считают. И не считают нужным что-то объяснять, если, по их мнению, объяснения излишни. И в нашем мире это норма. И всегда было нормой.

Даша посмотрела на меня исподлобья, но спорить не стала, только пнула по ботинку.

– Достал ты меня, – сказала она. – Надо тебя скормить. Крысакам, жабоящерам или еще кому-нибудь.

Наш спецназ тоже проходил вакцинацию – группы по очереди входили в палатки, задерживались там на несколько минут и появлялись снаружи, чтоб сразу нырнуть в другие палатки. Команда веселого задиристого Грицая шла первой, молчаливого Иванова – второй. Холодный профи Джек Райли со своими людьми плелся в конце, очевидно решив, что спешить некуда. Он до того расчетлив, что иногда кажется роботом.

– Давайте отойдем, мы же вход в ординаторскую загораживаем, – сказал Зунг.

– Правильно, – поддержал его Артем. – А то сейчас Грицай на лекцию припрется, и нас растопчет.

Мы отступили в сторону, а на том месте, где только что стояли, вздыбилась земля. Над ее поверхностью показалась чья-то массивная голова, вся в буграх и наростах. На сей раз мы не растерялись, выстрелили разом – кто из пистолетов, кто из автоматов, и кротовник со стоном и бульканьем осел обратно в свою нору, бессильно разинув пасть. Из палаток рядом повыскакивали врачи и санитары.

– Куда георазведка смотрит?! – возмущенно воскликнул один из них.

К норе подбежал крепкий бородатый мужик и осторожно над ней наклонился.

– Куда надо, туда и смотрит, – сказал он, оценив картину.

– Вот мы и видим! Порнуху вы там смотрите, вместо того, чтоб за обстановкой следить! Если эти твари тут ходов понароют, они же нам ноги пооткусывают!

От мертвого кротовника невыносимо смердело. Мужик поднес к лицу руку, словно собирался зажать нос, но вместо этого выгнул запястье и сказал в браслет: «Макар, Жак, поднимайте народ. Общий шухер». Через минуту поперек периметра выстроились люди с георадарами.

– Почему нас сунули именно сюда? – спросил один медик другого. – Рядом стадион «Динамо».

– Там все еще слишком опасно.

– А здесь безопасно? Да здесь…

– Опять детализация не работает, – сообщил нам по связи Грицай. – Что у вас происходит? Воняет на весь стадион! Кого вы там замочили?

– Мутировавшего бойца подземного спецназа Украины, – ответил Артем.

Грицай забулькал, как до него кротовник, и отключился. Это было на него не похоже – в карман за словом он никогда не лез, – и я проверил связь. Ну так и есть – пропала. Снова системный сбой.

Мы пошли в палатку Смита – его там не оказалось. Он появился только через минуту, и не один. С ним была симпатичная черноволосая девочка лет десяти или двенадцати – в камуфляже и с рюкзачком за спиной. Отнюдь не школьным. Нормальный штатный рюкзак для спецподразделений, только в сильно уменьшенном варианте. На шее у малышки висела штурмовая винтовка с подствольным гранатометом, и детка удобно сложила на ней ручки.

– Ваше пополнение, – сказал Смит, кивнув на свою спутницу.

Мы молча уставились на девочку. Она встретила наши взгляды без малейшего смущения. И сразу стало ясно, что никакая это не девочка, – ее выдавали глаза. Глаза человека, все в жизни повидавшего и давно отвыкшего бояться. Не тем страхом, что мобилизует силы и спасает жизнь в экстренных ситуациях, а другим – повседневным страхом человеческих сообществ, рабским, подленьким, изматывающим, годным только для формирования хронических неврозов.