Врата Бальдура

"Мы встретились снова, Роланна. Но, боюсь, на этот раз мне придется не говорить с тобою, а сражаться. Ты… ты сделала то, что должна была сделать, наверное. Понимаешь, Саревок знает о моем предательстве. Он бросил меня, оставил умирать на твоем пути. Я должна сражаться, чтобы вернуть его доверие, его… внимание. И я противостою тебе, зная, что если я одержу верх, он продолжит воплощать свои замыслы в каких-нибудь иных землях и я потеряю его, а если я потерплю поражение, ты попытаешься уничтожить его. Он не пойдет на уступки ни одной из нас. У меня… у меня нет выбора".

Возможно, это только романтический идеализм той, кто еще не познал любовь, но я полагала, что единственное преступление Тамоко состоит в том, что полюбила она не того человека. Я осознала, что даже могу простить ей участие в убийстве Гориона. "Я не могу причинить тебе вред. Ты — не мой враг".

"Ты должна!" — выкрикнула она, преступив мне путь и обнажив клинок. — "Я — перед тобой, я не пропущу тебя во врата! Я — препятствие, которое тебе необходимо преодолеть! Ты сразишься со мной!"

"Если ты хочешь попросту отбросить свою жизнь, стало быть, ты уже мертва. Если это твой выбор, я тебе не нужна".

"Вы… вы не так уж и похожи в итоге", — молвила она со слезами на глазах. — "Он бы не колебался ни секунды. Возможно… его делает таким, какой он есть, не только кровь. Я была дурой. Иди же! Путь чист и я желаю тебе удачи. Одно лишь предостережение: остерегайся слепоты тех, кто последует, и проклятой притягательности тех, кто ведет за собой. Я была дурой, иные остаются таковыми и сейчас. Приготовься к яростному пламени". Она вогнала меч в ножны и устремилась вниз по улице, прочь от здания.

Двойные двери здания оставались в целости и сохранности, несмотря на древность. Мы сотворили защитные заклятия, обсудили тактику. После чего я распахнула двери и наряду с остальными устремилась внутрь.

Мы оказалась в огромном зале, занимавшем все внутреннее пространство здания. Статуи у стен, да и иные признаки заставляли думать, что некогда это был храм. В центре чертога на полу пребывал незнакомый мне символ — лик, изображенный внутри окружности.

В дальнем конце чертога находилось возвышение, некогда — наверняка алтарь. На возвышении пребывали Саревок, Анжело, Тазок и неизвестный мне маг, остававшийся с ними в герцогском дворце.

"Воистину, ты мне родня", — проревел Саревок. — "Никто иной не сумел бы выжить и встретиться здесь со мною лично. Конечно, в итоге это не имеет никакого значения. Я одержу окончательную победу, и в Королевствах начнется новая эпоха".

Несмотря на то, что его ассасины постоянно пытались расправиться со мной, я полагала, что в действительности Саревок надеялся на то, что я выживу и стану сильнее. Ведь как иначе достичь божественности, если не убив иное дитя Баала, практически столь же могущественное, как и он сам? Но планы его пошли наперекосяк. Да и сама я не так представляла себе это противостояние. Я поймала себя на мысли о том, что мне действительно жаль его. Саревок лишь воплощал мертвую мечту мертвого бога. Возможно, если бы детство его было сродни моему, он вырос бы совсем другим человеком. Возможно, не слишком поздно и теперь, если я сумею переубедить его.

"Должен быть иной путь, брат! Мы можем объединиться и вместе противостоять этому злу!"

"Ты еще не поняла? Нет великого зла, с которым надлежит сражаться, за исключением того, что мы несем в себе!"

"Но вместе мы сумеем противостоять подобному злу, и неважно, каков его источник. Вместе мы сможем стать сильнее!"

"Я не могу стать еще сильнее, я силен сейчас!" В голосе его не осталось и тени сомнений; несмотря на все случившееся, он и теперь с упорством безумца верил в успех своего начинания. "Слаба ты, ибо уничтожила убийцу в себе. Я же ПРИРУЧИЛ моего, и использую, как считаю необходимым! Бог мертв, но могущество его живо, и ждет направляющей воли. Оно станет моим, а все остальные падут! Давай же, сразись со своим братом! Сразись со мной! Сразись с новым ЛОРДОМ УБИЙСТВ! Анжело! Тазок! Покончим же с этим!" Саревок воздел свой огромный двуручный меч над головой, безмолвно изливая свою ярость, направленную на этот мир.

Маг, имя которого мне так и осталось неведомо, пал первым. Еслик развеял его защитные заклинания, а две стрелы, выпущенные Киваном и Халидом, оборвали его жизнь.

Саревок и Тазок бросились вперед. Где-то в лабиринте Тазок лишился своего шлема, и мы наконец узрели его страшное звериное лицо. Саревока окружили монстры: Имоен придерживалась нашего плана, отвлекая Саревока, в то время как мы атаковали его миньонов. С гневными возгласами Киван принялся выпускать стрелы в Тазока, стремясь отомстить за гибель своей возлюбленной Дехерианы.