Врата Европы. История Украины

“Какой дурак придумал слово «перестройка»?” — спросил Щербицкий подчиненных, впервые его услышав. Когда Горбачев в Киеве обратился к людям, заранее подобранным КГБ, и сказал, чтоб они давили на местных вождей снизу, Владимир Васильевич развернулся к помощникам, покрутил пальцем у виска и спросил: “На кого тогда он будет опираться?” В сентябре 1989 года, впрочем, Михаил Сергеевич окреп настолько, что избавился от последнего мастодонта брежневской эры в Политбюро. Он приехал в столицу Украины и объявил партийной верхушке, что Политбюро ЦК КПСС проголосовало за снятие Щербицкого с должности. ЦК КПУ ничего не оставалось, как попросить того и из кресла первого секретаря. Через пять месяцев Владимир Щербицкий уйдет из жизни. С ним ушел и тот политический и общественный строй, которому он служил с юных лет.

1989 год во многих отношениях стал переломным в политической истории Украины. Впервые за 70 лет были проведены полусвободные выборы народных депутатов и возникли неподконтрольные компартии массовые объединения. Первым оказался “Рух” — “Народное движение за перестройку”. К осени того же года в его рядах насчитывалось около 300 тысяч человек, а к концу следующего их стало в два с лишним раза больше. Не менее важным событием стал выход Украинской грекокатолической церкви из подполья, куда ее загнал Сталин. Теперь миллионы людей объявили себя ее прихожанами. В 1990 году политический климат столицы изменили выборы в Верховный Совет (Верховную Раду) УССР. Депутаты национально-демократического крыла образовали блок под названием “Народная Рада”. Хотя в нее вошла только четверть народных избранников, “Народная Рада” нарушила, казалось, непоколебимую монополию КПУ. Летом 1990 года парламент, вслед за коллегами из Прибалтики и РСФСР, принял декларацию о государственном суверенитете Украины. Документ не говорил о ее выходе из Советского Союза, но закрепил верховенство республиканских законов над общесоюзными.

Кремль оказался неспособен помешать Украине, России и другим республикам в утверждении суверенитета. Под генсеком-реформатором к этому времени ощутимо зашатался трон. Он разозлил номенклатуру и утратил поддержку интеллигенции как в центре, так и на периферии. Его начинания не пошли на пользу экономике — показатели производства рухнули, а с ними уровень жизни, и так невысокий. Партийных бонз нервировала перестройка, которая подрывала их господство и выглядела безнадежной — что не сулило ничего хорошего всей КПСС, не только Горбачеву. Интеллигентам же, напротив, реформы казались непоследовательными и слишком медленными. По иронии судьбы, обе враждующие группы одинаково винили во всех грехах Горбачева и союзный центр. Движение к суверенитету, а за ним и полной независимости стало вектором суммы двух противоположных сил.

Мобилизация масс на Украине проходила по-разному в зависимости от истории региона. В областях, присоединенных к УССР согласно пакту Молотова — Риббентропа — на Волыни, Галичине, отчасти Буковине, — имели место те же процессы, что в республиках Прибалтики, аннексированных также в начале Второй мировой. Интеллектуалы и бывшие диссиденты возглавили там народ под знаменем демократического национализма и получили большинство в областных советах. В других частях Украины партийные элиты, которые Горбачев вынудил бороться за выживание — сражаться за кресла депутатов на настоящих выборах, пребывали в растерянности, но власть из рук не выпускали. Когда Верховная Рада избрала председателем 56-летнего Леонида Кравчука, выход на первые роли уроженца Волынского воеводства Второй Речи Посполитой не привлек особенного внимания. Но течение времени ускорялось. Перестройка сделала республиканский парламент важнейшим органом государственного управления. К концу 1990 года гибкий Кравчук превосходил остальных украинских политиков не только влиянием, но и популярностью. Из числа вождей он один нашел общий язык с крепкой уже оппозицией, чьей электоральной базой служил Запад. Немало сторонников он приобрел и в рядах партийной верхушки — среди коммунистов, что добивались политической и экономической автономии УССР.