Врата Мертвого Дома

— Как я и говорил, нам скорее всего понадобится ещё дюжина таких ночей. Он напуган и сейчас уже, наверное, на полпути к Г’данисбану. Он… передумал, как поступил бы на его месте всякий разумный человек. — Шпион поднялся и стряхнул пыль с телабы. — Поверить не могу, что нам такая удача подвалила, Баральта…

Кольчужный кулак Тина Баральты молниеносно мелькнул в воздухе и врезался в лицо Мебре, так что шипы оставили длинные царапины на щеке шпиона. На стену брызнула кровь. Мебра отшатнулся и прижал руки к разодранному лицу.

— Не фамильярничай, — спокойно сказал Баральта. — Ты подготовил Калама, я так понимаю? Дал ему нужные… указания?

Мебра сплюнул кровь, затем кивнул.

— Ты безошибочно сможешь его выследить, командир.

— До самого лагеря Ша’ик?

— Да. Но молю тебя, господин, будь осторожен. Если Калам вас заметит, он уничтожит Книгу. Оставайтесь на день позади него, может, даже больше.

Тин Баральта вытащил из кошеля на поясе кусочек шкуры бхедерина.

— Телёнок ищет матку, — сказал он.

— И находит безошибочно, — закончил Мебра. — Чтобы убить Ша’ик, тебе понадобится армия, командир.

Красный Клинок улыбнулся.

— Это наша забота, Мебра.

Мебра заколебался, глубоко вздохнул, затем сказал:

— Я бы хотел только одного, господин.

— Ты бы хотел?

— Я нижайше прошу, командир.

— Чего?

— Оставь жизнь Каламу.

— Раны твои неравномерны, Мебра. Позволь я приласкаю и другую сторону твоего лица.

— Выслушай меня, командир! «Мостожог» вернулся в Семь Городов. Он назвал себя воином Апокалипсиса. Но пристанет ли Калам к лагерю Ша’ик? Сможет ли человек, рождённый, чтобы приказывать, подчиняться другому?

— К чему ты клонишь?

— Калам тут по другой причине, командир. Он хотел только получить безопасный проход через Пан’потсун-одан. Он забрал Книгу лишь потому, что это обеспечит ему безопасность. Убийца направляется на юг. Зачем? Мне кажется, это захотели бы узнать Красные Клинки — и Империя. А такое знание можно получить, лишь пока он дышит.

— Ты что-то подозреваешь.

— Арэн.

Тин Баральта фыркнул.

— Хочет воткнуть клинок в рёбра Пормквалю? Мы все благословили бы его за это, Мебра.

— Каламу плевать на Первого Кулака.

— Так что же ему нужно в Арэне?

— Мне только одно приходит в голову, командир. Он ищет корабль, который направляется в Малаз. — Сгорбившись и потирая пульсирующее болью лицо, Мебра из-под полуприкрытых век наблюдал, как его слова медленно пускают корни в сознании командира Красных Клинков.

После долгой паузы Тин Баральта тихо спросил:

— Что ты предлагаешь?

Несмотря на боль, Мебра улыбнулся.

Словно груда уложенных друг на друга глыб известняка, утёс вздымался над пустыней на высоту четырёх сотен саженей. Выветренный склон был покрыт глубокими трещинами и расселинами, а в самой большой из них — на высоте примерно пятидесяти саженей над песком — стояла башня.

Единственное сводчатое окно чернело на фоне кирпичей.

Маппо тревожно вздохнул.

— Я никакого очевидного подхода туда не вижу, но должен же быть путь! — Он бросил взгляд назад, на своего спутника. — Ты считаешь, там кто-то живёт.

Икарий вытер запекшуюся кровь со лба, затем кивнул. Он наполовину выдвинул меч из ножен и нахмурился, заметив кусочки плоти, которые застряли в зазубринах на лезвии.

Д’иверсы застали путников врасплох, дюжина леопардов цвета песка выскользнула из лощины в десятке шагов справа, когда друзья готовились разбить лагерь. Один прыгнул на спину Маппо, вцепился клыками в загривок, разрывая крепкую шкуру трелля когтями. Леопард пытался убить его так, словно Маппо был антилопой, — потянулся к горлу, норовил повалить на землю. Но трелль не был антилопой. Клыки глубоко вошли в плоть, однако нашли только мускулы. В ярости трелль забросил руки за спину и сорвал зверя с плеч. Ухватив рычащего леопарда за шкуру на шее и бёдрах, Маппо изо всей силы стукнул его головой о ближайший валун так, что треснул череп.

Остальные одиннадцать бросились на Икария. Маппо отбросил тело леопарда в сторону, резко обернулся и увидел, что четверо зверей уже неподвижно лежат у ног яггута-полукровки. Когда взгляд трелля упал на Икария, Маппо внезапно охватил страх. Насколько? Насколько далеко зашёл ягг? Благослови нас Беру, только не это.

Один из зверей вцепился клыками в левое бедро Икария, и Маппо увидел, как древний меч воина рванулся вниз и одним ударом отрубил голову леопарду. Жутковатая деталь — голова ещё некоторое время висела на ноге Икария, словно хлещущий кровью бесформенный мешок.

Оставшиеся в живых хищники кружили вокруг спутников.

Маппо рванулся вперёд и ухватился за бешено бьющий хвост. Трелль заревел и швырнул рычащего зверя в воздух. Извиваясь, леопард пролетел семь или восемь шагов, а затем врезался в камень и сломал себе хребет.