Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

Захотелось вдруг выхватить меч и ударить эту курицу, как учил Танабэ-сан, сверху вниз, «опусканием журавля». Желание было таким сильным, что Тиле даже убрал руку с эфеса, боясь не сдержаться. «Да не хочу я сейчас твоего вина – а, вот это, кажется, спальня! Что за беспорядок, всё разбросано, какой-то чемодан посреди, и свернутая трубкой картина, вынутая из рамы… Курица пищит, что только приехала, не успела распаковаться? А вот на кровать тебя – воистину королевских размеров, с пологом поверх!»

Он взял ее грубо, как матрос, год не видевший берега. Даже разорвал на ней платье, не дожидаясь, пока она его снимет. Она что-то пищала, ему же хотелось ее придушить. «Что у вас есть хорошего, французики, кроме ваших женщин? И лучшие женщины должны принадлежать победителю, во все времена, разве это не так?» Ему не было дела до ее чувств, и даже – жива ли она вообще. Он хотел получить удовольствие и снять напряжение, всё остальное было неважно.

А когда всё закончилось, и он, одевшись, пристегивал меч, то снова отчего-то захотел опробовать клинок на этой курице, но сдержался. Потому что он снова придет в этот дом, когда захочет, и без всякого приглашения – он здесь хозяин, и в его власти отправить эту даму, и всех ее знакомых, в гестапо. Напряжение почти исчезло, какое-то едва заметное беспокойство еще сидело на самом краю его сознания, но он не стал задумываться. Можно теперь и выпить вина. А затем – повторить.

И когда он уже поднес бокал ко рту, в голове его вдруг всё стало четким и ясным, как во время боя, когда Полярный демон касался его сознания.

Она только приехала? Беспорядок в комнате – при собранном чемодане? И нет следов пыли – может, убирает прислуга? И стол, накрытый на двоих – значит, она заранее знала, что я буду здесь? Или она собралась немедленно уехать, сразу после того, как я уйду?

Но он успел проглотить содержимое бокала. И почувствовал, как качается под ногами пол. А графиня смотрела с усмешкой, взглядом умным и жестоким – глазами врага.

– Ты меня отравила, тварь?!

Рукоятка меча будто сама ткнулась в ладонь. Но в глазах уже всё плыло, и не было сил. Кажется, он успел еще выбросить клинок вперед, целясь прямо в ненавистное красивое лицо женщины, и услышал вскрик. Затем паркет стал вертикальным, и сознание померкло.

Он пришел в себя… сколько прошло времени, неизвестно. В той же самой комнате, посаженный в кресло посредине. Еще здесь были двое, в штатском, один молодой, второй постарше. На краю стола лежала медицинская сумка, шприц, ампулы, а тарелки были сдвинуты все в сторону.

– Вы всё видите, слышите, находитесь в полном сознании, – сказал пожилой, – но не можете пошевелить и пальцем. Новейший препарат, разработанный УСО. Как судья, я сейчас зачитаю ваш приговор – ну а после, как доктор медицины, удостоверюсь в вашей смерти и подпишу документ. Эти британцы такие законники – нет бы просто пристрелить или взорвать! Но стрельбу на улице сочли слишком шумной, не меньше десяти человек бы потребовалось, с автоматическим оружием, и несколько автомобилей. Так что проще и дешевле – вот так, заодно и суд по всей форме проведем. За прокурора выступит мсье Гастон – ну а адвоката вы себя лишили сами!

Молодой человек подошел к Тиле и с размаху ударил его по лицу. Странно, но адмирал ничего не почувствовал, лишь голова сильно мотнулась назад.

– Немецкая свинья! – прошипел Гастон. – Та женщина, которую ты изнасиловал и изуродовал – это моя жена! Сейчас я тебе отрежу нос, уши, выну глаза. Чтобы было, как в Библии, око за око, зуб за зуб!

– Не надо, – сказал доктор. – Он всё равно ничего не почувствует, этот препарат работает еще и как анестетик. И через час нас не должно быть в Тулоне. Итак, Август Тиле, родившийся в 1893 году в Шарлотенбурге, обвиняется в военных преступлениях, как то: убийство пятнадцати тысяч человек пассажиров и экипажа лайнера «Куин-Элизабет», двух тысяч человек экипажа линкора «Айова», а также еще в общей сумме двенадцати тысяч человек, терпящих бедствие на море. В нарушении правил и обычаев войны, никак не вызванных военной необходимостью. В расправе с особой жестокостью с беззащитными людьми, гражданами Великобритании и Соединенных Штатов. Факт преступления и вина подсудимого доказаны достоверно. Приговор – смерть! Приведен в исполнение 6 декабря 1943 года. Протокол составлен, подписи: доктор медицины Анри Брокар и лейтенант французского флота Гастон Сенжье. Мадам Сенжье выйти не может, вы изуродовали ее, рассекли лицо, для женщины это хуже, чем если бы мне отрезать руку или ногу – но ее супруг имеет право подписи за нее.