Врата Птолемея

— Владыка Ноуда, — продолжал между тем Факварл, — в данный момент несколько раздражителен и нуждается в аккуратном обращении. И его настроение не улучшится оттого, что вы ужалите его своей игрушкой.

— Ужалите? — прохрипел Натаниэль. — Да она сотрет его с лица земли!

— Вы в самом деле так думаете? — Голос у Факварла был усталый и насмешливый. — Ноуда гораздо могущественней, чем вы можете себе представить. Он алчет энергии, он поглощает ее, как губка. Видите, как он уже разросся? Вашему нападению он только порадуется, оно пойдет ему на пользу. Нет, я бы разрешил вам попробовать, но я устал от непрошеных вторжений. Как бы то ни было, посох я сейчас заберу себе в личное пользование. — Он лениво поднял руку. — Что ж, прощайте!

Натаниэль раскрыл рот, чтобы завопить. Я перехватил инициативу и использовал его рот в лучших целях.

— Привет, Факварл.

Рука вздрогнула, ее убийственная мощь осталась неиспользованной. В глазах Хопкинса двойные точки ярко-голубого света вспыхнули удивлением и растерянностью.

— Бартимеус?!

— Да, это я, тот самый маленький джинн.

— Но как… как…

Вот оно! Впервые за три десятка веков непоколебимая уверенность Факварла была нарушена моим появлением. Он не находил слов.

— Как такое может быть? Это уловка… чревовещание… иллюзия?..

— Нет. Это я, и я тут.

— Не может быть!

— Ну а кто еще может знать правду о смерти Чингисхана? Помнишь ту славную кисточку отравленного винограда, которую мы подсунули ему в шатер под самым носом его джиннов?*[108] Факварл поморгал, поколебался.

— Так значит… это все-таки ты.

— Да, старый приятель, теперь моя очередь устраивать сюрпризы! И я мог бы еще упомянуть, что, пока вы с Ноудой тут развлекаетесь, половина вашего воинства уже перебита. И перебил ее я.

Говоря, я чувствовал, как ворочается Натаниэль. Ему не нравилось беспомощно лежать на земле — природный инстинкт самосохранения побуждал его подняться на ноги. Я утихомирил его одной-единственной мыслью: «Жди».

— Ах ты, предатель!..

Факварл достаточно долго пробыл в теле Хопкинса: он облизнул губы точно так же, как сделал бы это человек.

— Эта потеря меня не тревожит: мир битком набит людьми, а в Ином Месте достаточно духов, чтобы заселить их всех. Но ты!.. Убивать своих же сородичей, защищать бывших угнетателей… Да у меня вся сущность выворачивается наизнанку при одной мысли об этом!

Он стиснул кулаки. Голос у него звенел от волнения.

— Мы с тобой не раз сражались друг с другом, Бартимеус, но всегда — по воле судьбы, по прихоти наших хозяев. А теперь, когда мы наконец-то сами стали хозяевами и нам следовало бы торжествовать вместе, теперь ты предпочел совершить это из ряда вон выходящее предательство! И это ты, сам Сакараль-Джинни! Чем ты оправдаешь свои деяния?

— Это я предатель?!

Поначалу я только поддерживал беседу, выжидая, пока к нам вернутся силы после падения, но теперь я был слишком задет, чтобы вести себя осмотрительно. Голос мой звучал как старинный боевой клич, который некогда эхом разносился в сосновых борах и заставлял индейские племена ежиться в своих вигвамах.

— Это ты навеки отвернулся от Иного Места! Кто же предатель, как не ты — ты, который бросил свой дом и подбил иных духов покинуть его навеки ради того, чтобы обманом захватить эти мешки с костями! А ради чего? Что вам может дать это злосчастное место?

— Месть! — прошептал Факварл. — Отныне месть — наш хозяин. Месть удерживает нас в этом мире. Она дает нам цель!

— «Цель» — это человеческое понятие, — негромко ответил я. — Мы никогда прежде не нуждались в целях. Это твое тело — оно ведь уже не просто личина, не так ли? Не просто преграда на пути боли. Это то, во что ты стремительно превращаешься.

Огонь в глазах Факварла негодующе вспыхнул, потом внезапно потускнел и приугас.

— Быть может, Бартимеус, быть может… — Голос был тих и печален; руки машинально одергивали помятый пиджак. — Между нами говоря, я должен признаться, что ощущаю в этом теле некий дискомфорт, которого я не предвидел. Это совсем не то что прежняя острая боль. Скорее это тупой надоедливый зуд, пустота внутри, и эту пустоту не в силах заполнить никакие убийства. По крайней мере, пока. — Он невесело усмехнулся. — Но я все-таки буду пытаться.

— Твоя пустота, — сказал я, — это то, что ты потерял. Связь с Иным Местом.

Факварл уставился на меня. Он помолчал.

— Если это правда, — тяжко промолвил он, — тогда и ты тоже ее потерял. Ты такой же захватчик, как и я, Бартимеус, ты тоже обманом вселился в этого твоего молодого волшебника. Зачем же ты это сделал, если тебе это якобы так сильно не нравится?

— Потому что у меня выход есть, — сказал я. — Я своих мостов не сжигал.

Горящие глаза озадаченно прищурились.

— Это как?

— Волшебник призвал меня в себя. Волшебник может меня отпустить.

— Но его мозги…

— Его мозги целы. Я делю их с ним. Должен признаться, что это непросто. Не так уж там много тех мозгов.

— Это правда, — подтвердил Натаниэль. — Мы работаем вместе.

Если Факварл был изумлен, когда впервые заговорил я, то теперь он был просто ошарашен. Такая возможность попросту не приходила ему в голову.