Врата судьбы

– Нет. Доктор ничего не подозревал. Обнаружили другие. До этого момента ей все решительно удавалось. Она работала с одним из высших флотских офицеров, как и было задумано. Информация, которую она ему поставляла, была подлинной, однако он не подозревал, что эта информация не представляла никакой ценности, хотя выдавалась за весьма ценную. Так называемые планы военно-морских операций и содержание секретных документов, которые он ей сообщал, она передавала в Лондон, куда ездила в свободные от работы дни, в соответствии с инструкциями, касающимися времени и места. Одним из таких мест был сад Королевы Марии в Риджент-парке; другим же, насколько я помню, – статуя Питера Пэна в Кенсингтон-Гарденс.

Но все это было в прошлом, дорогая миссис Бересфорд, в далеком прошлом.

Полковник Пайкавей кашлянул и внезапно перехватил инициативу:

– Однако история повторяется, миссис Бересфорд. В Холлоуки прошли опыты по преобразованию ядра. Об этом стало известно, и кое-какие люди зашевелились. Именно поэтому, надо полагать, мисс Маллинз и вернулась в ваши края. Снова вспомнили о прежних тайниках. Состоялись тайные встречи. Заговорили о деньгах – сколько, откуда взять, на что истратить. Задействовали мистера Робинсона. И тут является наш старый друг Бересфорд со своей в высшей степени интересной информацией. Она в точности совпала с тем, что нам было уже известно. В преддверии событий создавался соответствующий фон. Готовилась новая политическая фигура, которая должна была возглавить и контролировать грядущие события в стране. Снова пошел в ход старый фокус – доверие масс. Человек безупречной честности, ярый сторонник мира. Не фашист, о нет! Только чуть-чуть похоже на фашизм, самую капельку. Мир для всех на свете – и финансовая компенсация для тех, кто будет сотрудничать.

– Неужели вы хотите сказать, что все это на самом деле происходит? – спросила Таппенс, удивленно раскрыв глаза.

– Теперь мы более или менее знаем все, что нам нужно знать. Отчасти благодаря тому вкладу, который сделали вы. Особенно ценные сведения мы получили в результате хирургической операции над этой вашей лошадкой.

– Матильда! – воскликнула Таппенс. – Я так рада! Просто не могу поверить. Чрево Матильды!

– Удивительные существа эти лошади, – заметил полковник Пайкавей. – Никогда не знаешь, что они сделают – или чего не сделают. Вспомнить хотя бы знаменитого Троянского коня.

– Надеюсь, даже «Верная любовь» оказалась полезной, – сказала Таппенс. – Вот только, если все это еще продолжается… К нам приезжают дети…

– Нет, теперь уже все спокойно, – заверил мистер Криспин. – Вы можете не волноваться, эта часть Англии уже очищена. У нас есть основания полагать, что операции перенесены в район Бери-Сент-Эдмундс. А за вами мы постоянно будем наблюдать, как и прежде.

Таппенс вздохнула с облегчением:

– Спасибо. Понимаете, наша дочь Дебора приезжает иногда к нам погостить, а у нее трое детишек.

– Вам больше не о чем волноваться, – еще раз заверил ее мистер Робинсон. – Между прочим, после этого дела, касающегося «Н или М?», вы, кажется, усыновили ребенка, девочку, которая фигурировала в этом деле; у нее еще была эта детская книжка – «Гусёк» и другие стихотворения.

– Вы говорите о Бетти? – спросила Таппенс. – Да, конечно. Она отлично окончила университет и теперь работает в Африке, занимается исследованиями, изучает жизнь местных народов. Сейчас очень многие молодые люди интересуются этими вопросами. Мы ее очень любим, и она счастлива.

Мистер Робинсон прочистил горло и выпрямился во весь свой громадный рост:

– Я хочу предложить тост. За мистера и миссис Томас Бересфорд в знак признательности за то, что они сделали для своей страны.

Все выпили с большим энтузиазмом.

– И если позволите, я бы предложил еще один тост, – сказал мистер Робинсон. – За Ганнибала.

– Слушай, слушай, Ганнибал! – Таппенс погладила собаку по голове. – Люди пьют за твое здоровье. Это почти так же замечательно, как когда посвящают в рыцари или награждают медалью. Я только недавно прочитала «Графа Ганнибала» Стенли Уэймана.

– Помню, я тоже читал, когда был мальчишкой, – сказал мистер Робинсон. – «Кто тронет меня, будет иметь дело с Таванной». Кажется, так, если не ошибаюсь. Правильно я говорю, Пайкавей? Будет ли мне дозволено потрепать тебя по плечу, Ганнибал?

Ганнибал подошел к нему, позволил потрепать себя по плечу и слегка повилял хвостом.

– Отныне возвожу тебя в звание графа этого королевства.

– Граф Ганнибал. Как мило это звучит! – сказала Таппенс. – Ты должен очень гордиться, песик.