Врата судьбы

Но потом он крепко задумался. В мире возобладали новые идеи – идеи Общего рынка. Где-то на периферии своего сознания Томми размышлял о внуках и племянниках, о новом поколении – о молодых членах известных семей, которые сейчас оказывались на ключевых позициях, на властных позициях по праву своего рождения. Что, если они вдруг оказались бы нелояльны, если б на них можно было оказать давление, если б у них появились новые символы веры или возрожденные старые – что больше здесь подходит? Англия сейчас находится в странном положении. Ситуация сильно отличается от прошлого. Или она всегда была такой? Или всегда под этой внешне гладкой поверхностью бурлила черная грязь? Никакой речи о кристально-чистой воде под их островом нет и в помине. И в то же время что-то находится в постоянном движении – что-то скользкое двигалось там, где его приходится постоянно подавлять. Но, конечно же, не в такой глубокой провинции, как Холлоуквэй. Ее слава осталась в прошлом, если она вообще существовала. Сначала это была рыбацкая деревушка, которая с течением времени превратилась в Английскую Ривьеру. А теперь Холлоуквэй превратилась в обычный морской курорт, который в августе заполняется отдыхающими. Впрочем, большинство предпочитает поездки за рубеж на условиях «все включено».

IV

– Итак, – произнесла Таппенс, вставая из-за обеденного стола, и переходя в другую комнату, чтобы выпить чашечку кофе. – Это было полезно или не очень? Как поживают твои старые друзья?

– Они действительно постарели, – ответил Томми. – А как твоя бабулька?

– Знаешь, пришел настройщик пианино, – начала свой рассказ Таппенс, – а после полудня пошел дождь, так что я с ней не встретилась. И очень жаль, потому что она вполне могла бы рассказать что-нибудь интересное.

– А вот мой старый приятель рассказал, – заметил Томми. – Я был здорово удивлен. Скажи, Таппенс, что ты на самом деле думаешь об этом месте?

– Ты имеешь в виду дом?

– Нет, не дом. Я сейчас говорю о Холлоуквэй.

– Милое местечко.

– А что ты подразумеваешь под словом «милое»?

– Мне кажется, это довольно точное слово. Слово, от которого обычно хотят избавиться, но я не вижу причин этому. Мне кажется, что «милым» называют место, где никогда ничего не происходит, – и не хочется, чтобы что-то там происходило. Где ты ощущаешь радость от спокойствия, которое тебя окружает.

– Ах, вот как… Думаю, это связано с нашим возрастом.

– Нет. Я такой связи не вижу. Мне кажется, это все оттого, что приятно знать: есть места, где ничего не происходит. Хотя, должна сказать, сегодня кое-что чуть не произошло.

– Что ты имеешь в виду? Чуть не произошло? Ты опять занималась какими-то глупостями, Таппенс?

– Нет, конечно нет.

– Тогда что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что одна из стеклянных панелей на крыше оранжереи вчера слегка дрожала. Знаешь, как будто ее кто-то дергал. А сегодня она упала практически мне на голову. Вполне могла разрезать меня на мелкие кусочки.

– Но этого не произошло, – заметил Томми, пристально оглядывая жену.

– Нет. Мне повезло. Однако я все-таки здорово испугалась.

– Придется нам пригласить нашу старую палочку-выручалочку. Этого мастера на все руки – как там его зовут? Исаак, правильно? Надо, чтобы он проверил остальные панели; мы же не хотим, чтобы они в один прекрасный день пришибли тебя, Таппенс.

– Мне кажется, что когда покупаешь старый дом, в нем всегда отыщутся какие-то проблемы.

– А ты что, думаешь, с этим домом что-то не так, Таппенс?

– Что, ради всего святого, может быть не так с этим домом?

– Ну, понимаешь, я сегодня слышал о нем довольно странные вещи…

– Странные вещи об этом доме?

– Вот именно.

– Послушай, Томми, это невозможно, – сказала Таппенс.

– Почему же невозможно? Потому что он выглядит таким милым и невинным? Хорошо покрашенным и ухоженным?

– Нет. И хорошо покрашен, и ухожен он только благодаря нам. И невинен тоже. Когда мы его покупали, он выглядел довольно ветхим и запущенным.

– Правильно, отсюда и низкая цена.

– У тебя странный вид, Томми, – сказала Таппенс. – Что произошло?

– Ты же знаешь, что сегодня я встречался со Старым Усачом.

– Ах да, ну конечно же! Он передал мне привет?

– Конечно, передал. И посоветовал тебе побольше беспокоиться о себе, а мне – о тебе.

– Он всегда это говорит. Хотя почему я должна беспокоиться о себе в этом месте, не представляю.

– Кажется, что это и в самом деле место, где надо вести себя повнимательнее.

– На что ты намекаешь, Томми?

– Таппенс, а как бы ты посмотрела на то, что он предположил или намекнул – как тебе больше нравится, – что мы находимся здесь не как вышедшие в отставку пенсионеры, а как люди, находящиеся на действительной службе? И что опять, как и во времена дела «Икс или игрек?», находимся здесь на боевом дежурстве? Что нас послала сюда секретная служба для того, чтобы мы что-то выяснили? Чтобы мы выяснили, что не так с этим местом.

– Я не знаю, кто из вас бредил – то ли ты, то ли Старый Усач, если это было его предположение.

– Его. Мне показалось, он абсолютно уверен, что мы выполняем здесь какую-то секретную миссию. Что мы должны здесь что-то разыскать.