Врата судьбы

Миссис Лаптон, пожилая дама, передвигающаяся с помощью двух костылей, с удовольствием предалась воспоминаниям.

— Да-да, я помню миссис Паркинсон, — знаете старую миссис Паркинсон, которая жила в Мэнор хаусе. Чудесная была женщина, просто чудесная.

— Я видела несколько Самерсов, Четтертонов.

— Я вижу, вы уже неплохо знакомы с нашим прошлым.

— Кажется, я слышала о какой-то Джордан — ее звали то ли Энни, то ли Мэри, да?

Таппенс обвела своих собеседников вопросительным взглядом. Фамилия Джордан не вызвала никакой особенной реакции.

— У кого-то была повариха с такой фамилией. У миссис Блэкуэлл, кажется. Сьюзен Джордан, если не ошибаюсь. Она прислуживала у нее месяцев шесть. Очень нерадивая особа, как ни погляди.

— Давно это было?

— О, нет. Лет десять или восемь назад, вряд ли больше.

— А сейчас здесь живут какие-нибудь Паркинсоны?

— О, нет. Они давно уехали. Один из них, кажется, женился на своей двоюродной сестре и уехал жить в Кению.

— Я вот думала, — сказала Таппенс, обращаясь к миссис Лаптон, которая как она знала, имела какое-то отношение к местной детской больнице, — я вот думала, не нужны ли вам детские книги. Они, правда, все старые. Я приобрела их заодно, когда мы приценивались к мебели, которая шла вместе с домом.

— Это очень любезно с Вашей стороны, миссис Бересфорд. Конечно, у нас есть новые хорошие книги, тоже дареные. Специальные издания для детей. Зачем им читать, собственно говоря, все эти старомодные книги?

— Вы так полагаете? — сказала Таппенс. — Я люблю те книги, которые я читала в детстве. Некоторые из них принадлежали моей бабушке, когда она была девочкой. Как раз те мне и нравились больше всего. Никогда не забуду, как я читала «Остров сокровищ», «Ферму четырех ветров» миссис Моулзворс и романы Стэнли Уэймена.

Она вопросительно огляделась — затем, смирившись, взглянула на часы, негромко воскликнула от удивления, что так задержалась и ушла.

Вернувшись домой, Таппенс поставила машину в гараж и, обогнув дом, подошла к передней двери. Дверь стояла открытой, и она вошла. Из задней части дома появился Элберт и приветствовал ее поклоном.

— Выпьете чаю, мадам? Вы должно быть, очень устали.

— Не хочется, — ответила Таппенс. — Я уже пила чай, меня угостили в институте, кекс был довольно вкусный, а вот булочки — никудышные.

— С печеньем сложно. Печенье и пончики не всегда получаются. Да, — вздохнул он. — Вот Эми делала чудесные пончики.

— Знаю. Других таких я не ела, — сказала Таппенс. Эми была женой Элберта, умершей несколько лет назад. По мнению Таппенс, Эми замечательно удавались пироги с патокой, но не пончики.

— Пончики трудно делать, — сказала Таппенс. — Я так и не научилась хорошо их готовить.

— Тут требуется особое умение.

— Где мистер Бересфорд? Дома?

— Да. Наверху. Ну, знаете, в той комнате. Книжной, или как вы там ее называете. Сам я по привычке говорю «чердак».

— Но что он там делает? — удивилась Таппенс.

— Кажется, разглядывает книги. Наверное, расставляет их, наводит порядок.

— И все-таки я не понимаю, — сказала Таппенс. — Он мало что не ругал нас за эти книги.

— А что ж, — сказал Элберт, — джентльмены, они такие. Вы же знаете, они любят большие книги, что-нибудь научное, солидное.

— Пойду вытащу его оттуда, — сказала Таппенс. — Где Ганнибал?

— Кажется, вместе с хозяином наверху.

Но в этот момент появился Ганнибал. Предварительно яростно полаяв и таким образом поддержав свою репутацию хорошего сторожевого пса, он пришел к справедливому заключению, что это вернулась его любимая хозяйка, а не незнакомец, намеревающийся стащить ложки или напасть на хозяев. Он спустился по лестнице, извиваясь, махая хвостом, с высунутым языком.

— А, — сказала Таппенс, — рад видеть мамочку?

Очень рад, откликнулся Ганнибал. Он прыгнул на нее с такой силой, что чуть было не опрокинул на пол.

— Тише, тише, — сказала Таппенс. — Ты же не хочешь убить меня?

Ганнибал дал понять, что он хочет только съесть ее, поскольку ничто другое не в состоянии выразить его любовь к ней.

— А где хозяин? Где папочка? Наверху?

Ганнибал понял. Он поднялся на следующую лестничную площадку и оглянулся, ожидая, что Таппенс последует за ним.

— Ну и ну, — сказала Таппенс, когда слегка запыхавшись, — вошла в книжную и увидела там Томми, оседлавшего небольшую лестницу. Он вынимал книги и ставил их обратно. — И чем это ты занимаешься? Я думала, ты гуляешь с Ганнибалом.

— Мы уже погуляли, — сказал Томми. — Мы были в церковном дворе.

— Но зачем ты водил Ганнибала в церковный двор? Не думаю, что туда можно водить собак.

— Он был на поводке, — сказал Томми, — и вообще, я его туда не водил. Он повел меня. Ему, похоже, там понравилось.

— Надеюсь, он на нем не зациклится, — сказала Таппенс. — Ты же знаешь Ганнибала. Он любит устраивать себе привычные маршруты. Если он возьмет в привычку каждый день заходить в церковный двор, нам придется туго.

— Он держался вполне прилично, — проговорил Томми.

— Другими словами, делал, что хотел, — сказала Таппенс.

Ганнибал подошел к ней и потерся носом о ее ногу.